У антидота не было ни вкуса, ни запаха, и пить его при этом оказалось неприятно. Мэб поморщилась, проглотила зелье с трудом и медленно поставила рюмку на стол. Подняла вновь, рассматривая аккуратный кружок, отпечатавшийся в муке. Разницы она не почувствовала. Впрочем, она давно уже не чувствовала разрушительной силы «Грез». То ли свыклась с ними, а то ли проклятые чары начали выдыхаться. Все было по-прежнему, и теперь Мэб чувствовала себя обманутой и… какой-то опустошенной, что ли. Она вновь поставила рюмку на стол, посмотрела на разложенные по столу продукты и ощутила, что совершенно не голодна. Бес с ними!
Мука, пока Мэб смывала ее с рук, цеплялась, слипалась противными мелкими комочками и казалось, она вся вымазалась в вязкой глине. Мэб терла и терла раздраженно, все прокручивая в голове последние минуты. Реджинальд просто развернулся и ушел! Ни сказал ни слова! Ни взглянув на нее напоследок! Хорошо еще, не стал сразу же обсуждать, как и когда они разъедутся, чтобы более никогда не видеться.
Другой человек на его месте воспользовался бы всеми преимуществами связи с баронессой Дерован. Впрочем, если бы Реджинальд был таков, он бы Мэб не нравился.
Она замерла, упираясь обеими руками в раковину. Вода текла чуть желтоватая, разбивалась о дно и оседала на бортах ржавыми каплями. Они складывались в причудливый, многозначительный рисунок, и Мэб не могла, вот глупость, оторвать от них взгляд. Вот оно. Ей нравится Реджинальд Эншо. Не в зелье дело. Ей нравится этот человек, нравится во многих смыслах. Он умен, привлекателен; он отличный собеседник и прекрасный любовник, но главное — рядом с ним Мэб в полной мере чувствует себя собой. Не баронессой, не профессором Абартона, даже не желанной женщиной — человеком. Рядом с ним она себя ощущает на своем месте.
А он взял и ушел молча!
Мэб раздраженно ударила по краю раковины. Боль отрезвила, и раздражение быстро прошло. Что она в самом деле? Словно ребенок, у которого взрослые отняли любимую игрушку. Она и в детстве никогда такой не была, и в юности, так зачем начинать сейчас? Нужно просто поговорить с Реджинальдом спокойно.
Вот только — о чем?
«Ты мне нравишься, я хочу, чтобы все оставалось по-прежнему»? «Я хочу продолжить»? «Давай попробуем», отдающее дешевыми любовными романами, которые так любит читать кузина Анемона? «Я люблю тебя»? А что будет, когда Реджинальд поднимет ее на смех?
Нет, не поднимет конечно. Не такой он человек. Безупречным его не назовешь, но чувство собственного достоинства никогда ему не позволит оскорбить Мэб. Но она-то все равно будет себя чувствовать оскорбленной, осмеянной. Будет больно.
С удивлением Мэб осознала, что ей никогда прежде не было больно. Ей просто не приходилось быть отвергнутой. Во всяком случае — по-настоящему отвергнутой, оставленной человеком, чье мнение, чье присутствие имеет для нее смысл, подлинное значение. Она не знала, как следует поступить в таком случае. А ведь еще совсем недавно она разговаривала с бедняжкой Лили тоном, полным превосходства! Какая ирония!
Возможных варианта всего два: можно оставить все как есть, а можно поговорить с Реджинальдом и прояснить дело. Не обязательно в конце концов признаваться в любви и падать ему в ноги. Да и вообще это, как всегда казалось Мэб, делать должен мужчина. Но можно ведь просто поговорить!
Смыв остатки муки, она вытерла руки фартуком, бросила последний взгляд на стол — потом можно будет убрать — и медленно, считая каждую ступеньку, поднялась наверх. На площадке ее опять охватили сомнения. Чувства были для Мэб новы, никогда прежде ей не приходилось мучиться от чего-то подобного, и отчасти она даже наслаждалась этими сомнениями и тревогами. А отчасти ее задержал страх. Самое страшное — услышать ответ и, как сейчас поняла Мэб, по большому счету не важно будет он положительным или отрицательным. Любой ответ означает перемены.
Однако, сбегать себе Мэб запретила.
Постояв еще минуту, она собрала в кулак всю свою решимость — ее, как оказалось, было немного — и на ватных, подгибающихся ногах подошла к двери Реджинальда. Занесла руку, чтобы постучать. Она просто зайдет и справится о его самочувствии. В конце концов, может же она волноваться за своего коллегу. Мэб опустила руку, чувствуя себя совершеннейшей идиоткой, причем и потому, что хочет сказать, и потому, насколько боится это сделать.
В итоге, промаявшись еще какое-то время, она все-таки постучала. Ответом ей была полная тишина. Еще минута раздумий и сомнений — сколько их уже накопилось! — и Мэб приоткрыла дверь. Тишина.
Комнату освещала единственная лампа у кровати, как сейчас обратила внимание Мэб — строгая на вид, но дорогая и не лишенная изящества. И очень простая. Похожая на Реджинальда своими простыми формами и ощущением немалой ценности. Мэб тряхнула головой, пытаясь избавиться от таких нелепых, глупых, даже смешных мыслей, и сделала небольшой шаг. Реджинальд спал. Лег не раздеваясь, даже не разувшись, и теперь спал поверх покрывала, обнимая подушку. Растрепавшиеся волосы падали на лоб, но не давали достаточно тени, и когда свет от лампы падал на глаза, мужчина морщился.
Еще минута на размышления была уже совершенно лишней. Мэб обругала себя за все те глупости, которые успела надумать и запланировать, прошла через комнату, стараясь ступать тихо, чтобы скрипучие половицы не разбудили Реджнальда, и отодвинула лампу в сторону. От нее пахло металлом и нагретым камнем. Потом, ворча под нос, Мэб расшнуровала и стянула с Реджинальда ботинки, отставила их в сторону и потянулась за пледом. Реджинальд пробормотал что-то во сне, тихо и неразборчиво. Мэб замерла, боясь пошевелиться, издать хоть один звук. Что он сказал? Однако Реджинальд также не издал больше ни звука. Мэб укутала его плечи пледом, погасила лампу и присела на край постели. Провела ладонью по щеке мужчины, чувствуя пальцами отросшую щетину. Непривычно было видеть Реджинальда таким, слегка неряшливым; обычно он идеально одет и застегнут на все пуговицы, с галстуком, узлу которого позавидовал бы и отец. Непривычно и приятно отчасти, словно на скрытая сторона Реджинальда принадлежит только ей.
От этой мысли Мэб тоже отмахнулась. Пальцы ее продолжили ласково поглаживать лицо мужчины, перебирать его волосы. Реджинальд снова пробормотал что-то сквозь сон, поднял руку и накрыл ее ладонь, чуть сжал.
— Спи, — Мэб аккуратно вытащила свои пальцы и поднялась, отчетливо понимая, что пытается сейчас сбежать.
И сбежала, сбежала куда поспешнее, чем требовалось, скрипя на каждом шагу. Реджинальд, измотанный, все еще страдающий от последствий магического истощения, так и не проснулся.
ebooksa