Странно, но в голосе Советника не чувствовалось привычной уверенности. Наоборот, мне казалось, что он говорил взволнованно, искренне.
— Это твои хозяева привели мир к катастрофе, к бесславному финалу, — парировал полковник. — Это по вашей вине мы все сейчас в глубокой заднице, которой вы дали красивое название — глобальный мировой кризис.
— Идеалист, — с сожалением проговорил Советник, раскуривая сигару. — Глупый идеалист. Не добавили годы тебе ума. Нет никакого кризиса. Ни экономического, ни идеологического, ни цивилизационного. Все эти так называемые кризисы придуманы для вас. Это специальная информационно-психологическая операция. Так тебе понятнее? Надо же таким как ты объяснить грядущие глобальные изменения в мире. Вы живете проектами, вам создают виртуальную реальность, и вы в ней существуете. Венецианская республика, Ганза, Петровские реформы, Третий Рейх, Советский Союз — это все проекты, одни более успешны, другие менее, но я сейчас не об этом…
— Все ваши проекты показали несостоятельность. Закат цивилизации — вот к чему вы пришли. Ваш главный проект — Библейский — терпит крушение, клиническую смерть.
— Ну какое крушение? Ты меня удивляешь! Опять выдаешь желаемое за действительное. Библейский проект, как ты его называешь, не успешен? Чушь! Отработать почти без единого сбоя две тысячи лет — это, по-твоему, разве не успех? Что же тогда ты назовешь успехом? Но все рано или поздно приходит к своему завершению, даже самые успешные проекты. Необходимо движение, смена парадигм. Но тебе никогда это было не понять.
Шеф презрительно фыркнул и ответил что-то резкое, что именно я не расслышала. Но, видимо, сказал он что-то крайне обидное, раз Советник вдруг разом потеряв свою вальяжность, вскочил с кресла и отпустил ответную колкость.
Я лежала и слушала их ругань и препирательства. В обычной ситуации Ремезов, конечно же, выставил бы меня за дверь, но сейчас он этого не делал. Забыл обо мне? Думал, что я сплю? Так от их воплей и мертвый проснется. Так почему не сказал Советнику, что они не одни в кабинете? Неужели полковник хотел, чтобы я все это услышала? Вряд ли. Или дело зашло так далеко и ситуация настолько плоха, что уже все равно — услышу я что-нибудь сверхсекретное, не услышу — все одно: закат, крах и финиш. Acta est fabula[10]!
Черт! Я уже как Советник заговорила.
Узнала я многое, правда, поняла далеко не все. Что-то касалось дел давно минувших, о которых я ничего не слышала, иные полунамеки я просто не поняла. Например, что это за замок Грюйер, одна фотография которого стоила жизней нескольким людям? И что представлял собой эксперимент «Вселенная-25»? Упоминался и визит патриарха в Антарктиду, который они почему-то связывали с неким артефактом, вывезенным из Саудовской Аравии.
Единственный, о ком я имела представление, был некий разработчик искусственного интеллекта. Весь последний год Шеф пристально наблюдал за этой компанией, особенно, когда она подмяла под себя лучших специалистов в этой области из России, Японии и Индии, а затем вдруг полностью засекретила свои исследования и перевела счета в оффшоры. За подобной скрытностью всегда торчали уши военных, но не в этот раз. Здесь, наоборот, прослеживалась связь с крупными производителями смартфонов. Всеми сразу. И именно это больше всего и беспокоило Шефа.
Довольно часто полковник с Советником упоминали некое событие, случившееся в СССР в 1935 году. Но сколько я не напрягала слух, ничего конкретного не услышала, только идущее рефреном «тогда обошлось».
Задумавшись, я отвлеклась.
— 24 июня вам не простят никогда, — тем временем говорил Советник.
— Я к этому не имею отношения, — буркнул Шеф.
— Еще бы ты к этому имел отношения! Но вы проморгали момент. А теперь, вместо того, чтобы расчистить то дерьмо, в которое вляпались, еще и норовите усугубить ситуацию. Вы зарываетесь. Вас сотрут. Просто сотрут с лица истории. Скоро. А вместе с вами и всю страну. Всех тех простых людей, о которых ты так печешься. Ты этого хочешь? Тебе напомнить, что бывает с теми, кого списывают со счетов? Писарро еще не отплыл, но корабль уже стоит под парусами.
Писарро? Знакомое имя, что-то из истории Америки? Или нет?
— Мы не столь наивны и доверчивы, — усмехнулся Шеф. — Мы можем показать зубы.
— Пф! — фыркнул Советник. — Зубы! Нет у вас зубов! Ты устарел. Устарел, как и ваше оружие Судного дня…
— А что насчет оружия для дня после Судного дня? — вновь усмехнулся Ремезов.
— Вы не посмеете… — начал Советник и вдруг зашелся в кашле.
ebooksa