Горло сковало, голос отказывался повиноваться. Меня пронзила такая мука, будто в каждую клеточку тела вонзали иголки, а затем я буквально взорвалась и выкрикнула, лишь бы все это прекратить:
–
Как же больно…
Умираю.
Действительность обрушилась на меня с кристальной четкостью. Монстр тяжело грохнулся коленями на асфальт. Сквозь разорванные мышцы выглядывали белые осколки костей. Угад застонал, и стон его был исполнен потрясения и боли.
Угад сжимал и стискивал меня из последних сил, но по сравнению с муками, которые я пережила, овладевая словом силы, железные лапищи монстра казались легким поглаживанием.
И какая разница, Кейт! Прикончи его, потом будешь сравнивать.
Левой рукой я перехватила «Погибель», полоснула шею Угада поперек, прямо под подбородком, отворяя второй влажный и красный рот. Брызнула багрово-серая кровь. Пасть чудовища распахнулась в последнем безмолвном вопле.
Я освободилась. Угад рухнул на землю, превратившись в лужу, попутно окропив меня маслянистой жидкостью. От прикосновения чуждой магии мои губы загорелись.
Отплевываясь, я попыталась стереть липкую жижу с лица, чтобы открыть глаза, но только еще больше размазала эту гадость. Рот покалывала моя собственная кровь. Нос разбит, не повезло. Полезла в карман за какой-нибудь тряпкой – иначе придется спалить тут все дотла, чтобы скрыть свою магию. Вслепую вытащила бинт, вытерлась и наконец открыла глаза.
Кровосос лежал, не шевелясь. Его грудная клетка превратилась в мешанину сломанных ребер, след из ошметков того, что прежде являлось сердцем, вел прямо к Дереку, распростертому на спине. Волчонок не шевелился. Над телом оборотня парила рива, обвивая волосами его горло. Нас разделяло футов сорок. Мне ни за что не успеть.
– Сдавайся, или он умрет, – произнесла тварь голосом пастыря.
Отбросив бинт, я потянулась к метательному кинжалу на поясе.
– Он сдохнет! – прошипел пастырь.
Я швырнула нож. Лезвие воткнулось в голову ривы, и ее глаз лопнул, как перезрелая виноградина. Тварь отбросило назад, и я принялась бросать в нее один за другим акульи зубы. Треугольные клинья пробили ей глотку и щеки. Она покачнулась, уставилась на меня зияющей дырой глазницы и растеклась в прямом смысле слова.
Я подбежала к Дереку и приложила ухо к его груди. Сердцебиение прослушивалось. Сильный и ровный ритм.
Голова оборотня была перепачкана кровью вампира. Ранен ли сам Дерек – определить невозможно.
– Дерек!
Господи, кем бы ты ни был, я сделаю что угодно, только не дай ему умереть!