Я приподнялась и показала на двор:
– Оборотни сражаются против угрозы. Они мстят за убитых товарищей. Защищают своих детей, ведь без них нет будущего. За что воюешь ты?
Бран взъерошил спутанные волосы.
– Будущего у меня нет. Я дерусь, потому что заключил с Морриган сделку. Без тумана я состарюсь и умру.
– А это так ужасно? Тебе не хочется жить? Настоящей жизнью.
– Пожелай я настоящей жизни, не стал бы просить сделать меня героем, – ухмыльнулся он. – Я хочу погибнуть сильным, с мечом в руке, пронзая им тела врагов. Так и должен умирать мужчина.
– Мой отец был полководцем у человека непревзойденной силы. Тот называл его Voron, то есть Вороном, поскольку смерть следовала за ним по пятам. Ни один меч не мог его одолеть. Останься он военачальником и поведи за собой армию, которую сам создал и тренировал, мир сейчас был бы совсем иным.
– К чему ты клонишь?
– Он бросил все ради меня.
Ради ребенка, в котором текла чужая кровь.
– Выходит, твой отец оказался дураком. Теперь я знаю, в кого ты такая.
Я прикрыла глаза.
– Тебя не переспорить. Дай поспать.
Он спрыгнул с перил, приземлился рядом и ткнул меня пальцами в плечо.
– Я пытаюсь понять.
Пришлось открыть глаза. Разъяснения морального кодекса – не мой конек.
– Представь, что за тобой гонятся волки. Ты бежишь по лесу, поблизости нет никаких селений. И вдруг ты натыкаешься на лежащего на земле ребенка. Спасешь его или оставишь хищникам на съедение?
В темных глазах Брана промелькнула тень сомнения.
– Брошу мелкого ублюдка, – провозгласил он, однако чересчур громко. – Он отвлечет зверюг.
– Но ты заколебался.