Когда твоя напарница становится люпусом и пытается заживо выгрызть тебе потроха, у тебя развивается некоторая неприязнь к оборотням. Зачем искушать судьбу?
– Вообще-то он терпеливый, – произнес Дерек, поравнявшись со мной.
– Кто?
– Кэрран.
– Пока окружающие играют по его правилам, – кивнула я.
– Неправда. Ты видела его только в условиях стресса.
– Он ведь Царь Зверей. У него вся жизнь – сплошной стресс, – я вздохнула. – Не хотелось выводить Кэррана из себя. Просто время выбрала неподходящее. После тренировки в нем взыграл адреналин, вот он и отреагировал жестче обычного. Не стоило к нему лезть с вопросами, только и всего.
И еще в его присутствии я не способна держать язык за зубами. Кэрран меня просто достал!
– Вспышка виновата, – добавил Дерек. – Из-за нее труднее сдерживаться.
– Если выпадет шанс, я постараюсь сгладить обстановку.
Ну-ну, мечтать не вредно. После такого скандала я, должно быть, до скончания дней останусь для Стаи персоной нон грата.
Лишь когда мы спешились, добравшись до здания капитула ордена, я вздохнула с облегчением.
Распахнув дверь, я подозвала Джули:
– Поднимайся на второй этаж, мой кабинет – первый слева, там не заперто.
Малышка шмыгнула внутрь.
Пока мы с Андреа вели лошадей в стойла, я посвятила ее в историю о пропаже матери Джули, о ривах и о мистере Капюшоне, известном как пастырь Болгор. Волчонок стоял на страже, но, без сомнения, слышал каждое слово: слух у любого перевертыша куда острее людского, а у моего приятеля он был исключительным.
– Фоморы! – удивилась Андреа. – Куда катится мир?
– Меня интересуют три вещи: что они здесь делают, зачем им Джули и куда пропала ее мать.
Она покачала головой и усмехнулась.
– Понятия не имею. Но это не по моей части. Я стреляю, ремонтирую гаджеты, разбираюсь в теории резонанса Пост-сдвига. Но спроси меня о фольклоре – вытянешь пустой билет. А вот о девочке я позабочусь.