На берегах Гудзона. Голубой луч. Э.М.С.

22
18
20
22
24
26
28
30

— Кто? — холодно спросил молодой человек.

Вся кровь бросилась Маннистеру в лицо; старый фермер называл парня только по имени. Как же его звали, чтоб ему провалиться. Да, верно?..

— Джимми! — прокричал он наверх.

— Много шляется разных Джимми, ответил молодой человек, собираясь закрыть окно.

— Подождите же, идиот! — вне себя от бешенства заревел Маннистер.

Молодой человек торопливо зажег карманный фонарик и осветил им лицо Маннистера; последнее, по- видимому, внушило ему доверие, потому что он еще больше высунулся в окно и спросил:

— Вы может быть скажете мне, что полагается к хлебу с солью?

Маннистер рассвирепел. Неужели эта его почти сверхчеловеческая поездка пропадет даром? Не отдавая себе отчета в том, что он говорит, он яростно крикнул:

— То, что вам здорово наперчит похлебку, если вы меня не впустите!

— Что же вы сразу не сказали? — с внезапной мягкостью сказал молодой человек. Толкните дверь.

Маннистер послушался, и, к большому его удивлению, дверь поддалась. Неужели магическое слово, открывавшее врата, было «перец»?

Он стал ощупью подниматься по плохо освещенной лестнице, но молодого человека уже не было. Из второго этажа раздавались голоса; Маннистер постучался в дверь, сквозь щель которой проникал свет. Какая-то женщина просунула голову, и Маннистер вторично услышал тот же вопрос:

Что полагается к хлебу с солью?

— Перец, — неуверенно отвечал он, и дверь растворилась.

Маннистер окинул быстрым взглядом большую, выходившую на задний двор залу. Среди множества людей, плотной массой теснившихся вокруг пустой ораторской трибуны, он не видел знакомых лиц. Приложив руку ко рту, он крикнул:

— Дэзи! Дэзи Смит!!

Толпа расступилась, и молодая девушка подбежала к нему.

— Фрэд, откуда ты? Что тебе? — в недоумении вскрикнула она.

Все еще с трудом переводя дыхание, он рассказал ей о том, что случилось. Дэзи подбежала к трибуне, вскочила на нее.

— Товарищи! — на весь зал раздался ее звонкий голос. — Товарищи!