Расширенная Вселенная

Л. Лонг

«Когда одному слову так достается, я всегда плачу ему сверхурочные», – сказал Шалтай-Болтай[67].

«Научная фантастика» – понятие объемное, куда пихают все что ни попадя. Термин «историческая проза» охватывает широчайший спектр произведений от «Камо грядеши?» Сенкевича, дешевых триллеров о братьях Джеймс или Буффало Билле до «Твоя навеки, Эмбер» Кэтлин Уинзор; точно так же ярлык «научная фантастика» одинаково подходит и к классическим комиксам Хэмлина, и к «Через много лет» Хаксли. На мой взгляд, правильнее будет определить весь жанр целиком термином «спекулятивная фантастика», а «научную фантастику» вынести в отдельную категорию – тогда можно будет выделить и другие поджанры: откровенная фэнтези (Торн Смит, серия книг о стране Оз), псевдонаучная фэнтези (замечательный роман Клайва С. Льюиса «За пределами безмолвной планеты», серия про Бака Роджерса, потрясающий марсианский цикл Брэдбери), социологическая спекуляция («Утопия» Томаса Мора, «Смертный человек» Майкла Арлена, «Освобожденный мир» Герберта Уэллса, «Республика» Платона), приключенческие истории в экзотических или вымышленных декорациях (комиксы про Флэша Гордона, марсианские рассказы Берроуза, «Одиссея», «Том Сойер за границей»). Вы можете существенно дополнить этот перечень, если определить термин «спекулятивная фантастика» через противоположность – как выдумку о вещах, которые не произошли.

Как видим, «научная фантастика» – своего рода прокрустово ложе, слишком тесный корсет, куда невозможно вместить разноплановый жанр целиком. Тем не менее, поскольку язык – это то, как мы говорим, а не то, как мы могли бы говорить, термин «научная фантастика», скорее всего, будет и дальше применяться ко всему жанру; и никуда нам от этого не деться, равно как коренному населению Америки никуда не деться от нелепого прозвища «индейцы».

Так что же следует понимать под термином «научная фантастика»? Вот самый простой и ясный критерий: научная фантастика – это спекулятивная фантастика в которой автор берет за основу реальный мир, каким мы его знаем, со всеми известными фактами и законами природы. В результате рождается проза фантастическая по содержанию, но не по сути; нам предлагаются правомерные – и часто очень строго обоснованные – гипотезы о возможностях реального мира. Разумеется, к этой категории не относятся космические корабли, способные разворачиваться на сто восемьдесят градусов, люди-змеи с планеты Нептун, вожделеющие земных женщин, а также произведения авторов, не сумевших заработать скаутский значок за описательную астрономию.

Зато относятся такие вещи, как «Первые и последние люди» Олафа Стэплдона, «Ночной скиталец» Уильяма Слоуна, «Звезды как пыль» доктора Азимова, хотя эти истории во многом более странные, чем большая часть откровенной фэнтези.

Но как отличить правомерную научную фантастику от нелепой чепухи? Предупреждаю, место первой публикации не показатель: многие шедевры появлялись в дешевых журналах с расценкой в полцента за слово и пучеглазыми монстрами на обложках, и многие глупейшие вещи выходили в щедрых на гонорары глянцевых журналах или «престижных» изданиях.

«Люди-крендельки с планеты Птарк» – сразу в корзину, здесь содержание наверняка соответствует заголовку. Так же просто отсеять космооперы в духе историй про Граустарк[68], где отважный нордический герой спасает благородную марсианскую принцессу и побеждает коварного узурпатора с помощью сверхнауки и непомерной отваги. Сейчас все это практически исчезло с рынка, но периодически такие произведения появляются, причем в весьма солидных издательствах. К счастью, не нужно быть дипломированным физиком, чтобы опознать подобные творения.

Однако не спешите применять к научной фантастике стандарты, установленные для других, более популярных жанров. Помню, сотрудница библиотеки жаловалась на труднопроизносимые имена, которые фантасты дают представителям внеземных цивилизаций. Помилуйте! Цепочка согласных – это искренняя попытка создать внеземные имена для внеземных созданий. Шоу верно подметил: обычаи нашего племени – отнюдь не законы природы. Разве можно представить марсианина по фамилии Смит? (Не сочинить ли что-нибудь про марсианина с фамилией Смит? По-моему, отличная идея. Хмммммм…)

Существуют ли надежные критерии, позволяющие оценить научную фантастику даже тем, кто не слишком знаком с этим жанром? Мой ответ – да. Это те критерии, которые мы применяем ко всем жанрам художественной литературы, ни больше ни меньше.

Во-первых, сюжет: научная фантастика должна увлекать и развлекать не меньше, чем всякая другая литература, – причем не важно, кто вы, фанат жанра или нет. Во-вторых, уровень грамотности: к научной фантастике требования не ниже, чем к прочим жанрам. Не хочу подробно разбирать этот пункт – зачем повторять прописные истины? – отмечу лишь, что здесь, как и везде, нет оправдания разорванным инфинитивным конструкциям, «висячим» причастиям и другой неряшливости, равно как расплывчатости и бессвязности.

То же самое касается сюжетных линий, персонажей, мотивации и прочего. Если фантаст не умеет писать, пусть встает обратно к плите, или чем он там занимался до того, как бросил честную работу.

Отдельно поговорим о том, как оценивать авторов. Да, не всякое произведение должно направлять на путь истинный, однако, на мой взгляд, фантасты обязаны воспитывать нравственные чувства, как и остальные литераторы. Я намекаю на вполне конкретную популярную серию, не вызвавшую у меня особого интереса, поскольку ее главный герой руководствуется лишь сиюминутной выгодой. Ни автор, ни персонаж понятия не имеют о добре и зле. На мой вкус, это существенный недостаток, который не могут загладить удивительные и яркие атрибуты научной фантастики. На мой взгляд, даже в самых отдаленных уголках Галактики такие абстрактные понятия, как честь, преданность, мужество, самоотверженность, отвага, искренность и стойкость, ценятся не меньше, чем где-нибудь в Корее или Айове. Я полагаю, вы вправе оценивать научную фантастику по тем же критериям, что и любую другую литературу.

Вышеперечисленные критерии охватывают все аспекты научной фантастики, кроме одного – научного. Однако и здесь нет нужды изобретать велосипед. Допустим, перед вами стоит выбор: покупать или не покупать роман о юном мексиканце, выросшем на ранчо в Мексике. Допустим, вы не знаете испанского, никогда не бывали в Мексике, незнакомы с традициями и обычаями страны, а потому не можете в полной мере оценить компетентность автора. Как же поступить?

Уверен, вы будете принимать решение, ориентируясь на мнение человека сведущего: например, преподавателя испанского в старших классах, или приятеля, хорошо разбирающегося в культуре соседней страны, или местного мексиканского консула. Если эксперт скажет, что книга – полная чушь, едва ли вы захотите ее приобрести.

Этот принцип действует и в случае с научной фантастикой. Невозможно разбираться во всем. Даже если вы плохо представляете, за счет чего ракета перемещается в безвоздушном пространстве, не спешите хвататься за «Корабли, ракеты и путешествия в космосе» Вилли Лея, хотя книга замечательная: ее обязательно нужно иметь в библиотеках и желательно – дома. Мой вам совет – лучше проконсультируйтесь с кем-нибудь из компетентных знакомых: с офицером ВВС или артиллерии, с преподавателем физики, да что там, почти с любым четырнадцатилетним подростком, завсегдатаем научного кружка. Если в романе речь идет о кибернетике, ядерной физике, генетике, химии или теории относительности, надо лишь выбрать соответствующего консультанта.

Разве вы не сделали бы то же самое, выбирая биографию Симона Боливара?

Другой, не менее действенный метод оценить качество книги – присмотреться к ее автору. Если роман о Симоне Боливаре написан маститым ученым, специалистом по истории Южной Америки, вас должны волновать исключительно литературные достоинства книги. Если о космических путешествиях пишет известный астроном (в наших рядах есть такой, сочиняет под псевдонимом «Филип Латэм»), значит читатель может не беспокоиться о достоверности научных фактов. Большинство фантастов обладают солидными профессиональными знаниями по теме, о чем издатели не забывают известить публику посредством информации на суперобложке. Я доподлинно знаю и могу поручиться за профессионализм Спрэга де Кампа, Джорджа Смита, Джона Тейна (он же математик Эрик Темпл Белл), Джона Кэмпбелла, Филипа Латэма (он же Роберт Ричардсон), Уилла Дженкинса, Джека Уильямсона, Айзека Азимова, Артура Кларка, Эдварда Элмера Смита, Филипа Уайли, Олафа Стэплдона, Герберта Уэллса, Деймона Найта, Гарри Стайна и Дж. Дж. Каплинга (он же Джон Пирс). Перечень включает авторов с высокой научной квалификацией, его можно и нужно пополнять, ибо я нисколько не умаляю достоинств других замечательных писателей, которые, не имея специального образования, компенсируют это углубленным изучением тематики и тщательной проработкой материала.

Однако проверять так называемых научных фантастов определенно стóит. Многие авторы исторических романов трудятся в поте лица, добывая достоверные факты для своих произведений, но кое-кто считает, что для научной фантастики достаточно обладать бесстыдным воображением и определенным словарным запасом: «лазерная пушка», «выхлопная труба ракетного двигателя», «мутанты», «пространственный скачок». Такие люди совершают настоящее преступление против жанра, как если бы исторический роман строился на предположении о том, что Симон Боливар был китайским монахом. Следовательно, чтобы отличить халтурщика от литератора, необходимо самому разбираться в предмете (истории, науке) или обращаться за помощью к экспертам.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Писатели, рассуждающие о литературе, ничуть не лучше родителей, хвастающих своими детьми. Поэтому я стараюсь не злоупотреблять; если изредка это случалось, то не по моей инициативе, и практически каждый раз (если не всегда) мне выкручивали руки.

Обещаю избегать этого и впредь.