– Ох, не искушайте меня!
Лицо Штейнке возникло на экране.
– Шеф, здесь Харпер и Эриксон.
– Я занят.
– Они срочно хотят вас видеть.
– О господи! Ладно, впусти их, – проговорил Кинг устало. – Теперь уже все равно.
Они не вошли, а влетели. Харпер – первым и сразу заговорил, сообразив, что начальник не в духе и действительно занят:
– Шеф, мы нашли, мы своего добились! И все расчеты сходятся до десятого знака!
– Что вы нашли? Чего добились? Говорите толком.
Харпер только усмехнулся. Это был час его триумфа, и он хотел насладиться им сполна.
– Шеф, помните, несколько недель назад я просил дополнительных ассигнований, не объяснив, зачем они мне нужны?
– Да, конечно. Переходи к сути.
– Сначала вы заупрямились, но потом согласились, помните? Так вот, за это мы вам принесли подарок – вот он, перевязанный розовой ленточкой. Это величайшее достижение в атомной физике с тех пор, как Хан расщепил ядро. Это – атомное горючее, шеф, атомное горючее, безопасное, компактное, управляемое! Подходящее для ракет, для электростанций – для всего, что душа пожелает!
Впервые за время разговора Кинг проявил осторожный интерес:
– Вы имеете в виду источник энергии, для которого не нужна наша бомба?
– О нет, этого я не говорил. Наша бомба нужна для производства горючего, но потом вы можете использовать это горючее где угодно и как угодно, извлекая из него до девяноста двух процентов энергии. Но если хотите, можете и уменьшить отдачу.
Дикая надежда, что, может быть, это и есть выход из безвыходного тупика, рухнула. Кинг сник.
– Продолжайте, – сказал он. – Рассказывайте все.
– Так вот, все дело в искусственных радиоактивных изотопах. Как раз перед тем, как мы попросили дополнительные ассигнования на исследования, Эриксон и я… Доктор Ленц тоже приложил свою руку, – добавил он, благодарно кивнув психологу. – Мы обнаружили два взаимно антагонистичных изотопа. То есть, когда их соединяешь, они сразу выделяют всю заложенную в них энергию – взрываются ко всем чертям! Но самое главное в том, что мы брали ничтожные крохи – реакция протекает при самой незначительной массе.
– Не понимаю, – угрюмо сказал Кинг, – как это может…