Но это не галька, а снег, и вокруг темно.
Хромов разлепил глаза.
Он понял, что лежит лицом в снегу и правая щека ничего не чувствует, а глаза слезятся.
Он попытался поднять голову, но шея совсем затекла, и он смог только повернуться в сторону. Вокруг непроглядная темнота. Кажется, это лес.
Рядом – никого.
Чёрт, чёрт, чёрт, подумал он, что сейчас произошло, где Поплавский.
Он стал вспоминать, но последнее, что приходило в голову, – слова Поплавского «мы пришли».
Ещё был нож. Откуда нож? Почему нож?
И только сейчас он понял, что сжимает в окоченевшей руке нож, запачканный чем-то липким и мокрым.
Где Поплавский, чёрт возьми?
Он привстал и сел, привалившись спиной к дереву.
Вдалеке замелькали жёлтые фонари.
I
Лазарев уселся в кресло, бешеным взглядом осмотрел пульт.
Все показатели в норме.
До старта две минуты.
Правой рукой он по-прежнему крепко сжимал стальную звезду.