Четверо

Лазарев закрыл глаза.

– Получилось, – пробормотал он одними губами.

– Командир, – снова заговорил по рации Крамаренко. – Наблюдаем полярное сияние. Такого на Земле не бывает, тут все цвета радуги!

Нет времени смотреть на полярное сияние, думал он. Пора идти.

– Я иду к вам, – сказал он.

Лазарев ещё раз осмотрел отсек управления. Теперь он долго не увидит его.

– «Аврора», спасибо, – зачем-то сказал он. – Готовься к переходу «Рассвета» на энергосберегающий режим. Включишь его по моей команде, когда мы сядем. Я спускаюсь в модуль. Будем теперь общаться с тобой оттуда, а потом – уже с планеты.

– Надеюсь, что мы с вами снова увидимся здесь, – сказала «Аврора». – Хорошей посадки. Я позабочусь здесь обо всём, не волнуйтесь об этом.

Лазарев зачем-то кивнул.

Пора.

– Увидимся, «Аврора».

– Увидимся, командир.

Лазарев отстегнул ремни, оттолкнулся от кресла, поднялся в воздух, перевернулся вокруг своей оси, схватился за поручень под потолком, перелетел к выходу из отсека управления и направился в сторону шлюза.

II

Крымская АССР, город Белый Маяк

17 сентября 1938 года

9:20

Двухэтажная больница выглядела новенькой, недавно построенной, покрашенной почему-то в аляповато-розовый цвет и с белыми прямоугольными колоннами у входа. Во дворе никого не было: Введенский спокойно прошёл через пустой пропускной пункт, где должен сидеть сторож. Он встал у входа напротив ступенек, достал папиросу и закурил.

Утренняя прохлада снова превратилась в крымскую жару, заливающую потом глаза; пока Введенский добрался до больницы по горной дороге вверх, он тысячу раз проклял папиросы и собственную тягу к курению. Гимнастёрку придётся сегодня снова стирать, свежий подворотничок, подшитый ещё вчера утром, – заменить.

Очень хотелось спать. Ночное происшествие никак не выходило из головы. Откуда этот чёртов патефон, каким образом убийца узнал обо всём? В том, что ночью на берег пробрался убийца, у него не оставалось сомнений.