— Ребята, надо поговорить. Артём, останови тренировку, — тот не отозвался. Тогда Ульяна добавила с ударением: — пожалуйста.
Уклонившись от мощного удара виртуального спарринг-партнера, Пауков остановил программу и сошёл с помоста:
— Ну?
— Тём, мы виноваты. Но, наверное, нам нужно что-то, что нас сделает командой. Но вот такие подробности из нашей прошлой жизни — ключ к этому. История с пауком — глупая, конечно, — но безобидная, правда. Мы не хотели тебя задеть.
Пауков молчал, что спрятано на глубине серых как предгрозовой вечер глаз — не разобрать. Он смотрел на неё в упор подчеркнуто холодно, в руках — зажатое полотенце, от виска стекала тонкая дорожка пота. Он её вытер. Ульяна нервно сглотнула, в который раз чувствуя себя мартышкой перед удавом:
— Я предлагаю игру: пусть каждый из нас расскажет нечто такое, что его характеризует. Нечто тайное и сокровенное. Как залог нашей дружбы.
— А чё, хорошая идея, капитан, — Василий поднялся с тренажера, и подошёл к ним, протянув по-мушкетерски руку ладонью вниз: — один за всех и все за одного.
К ним присоединились Наташа, Кирилл и Тим. Все пятеро смотрели выжидательно на Артёма. Помедлив ещё мгновение, он положил свою руку поверх узкой Ульяниной ладони и взглянул на неё теплее:
— Ну, давай, с тебя и начнём… капитан.
Ульяна широко улыбнулась, глаза заискрились:
— Я провалила отбор в лётную школу. Не прошла психологическое тестирование.
Артём не сводил с неё глаз:
— Правда?
— Правда. И я боюсь пауков. До смерти боюсь…
— Надо же… Никогда б не подумал, — на губах Паукова мелькнула ирония.
Наташа рядом захихикала:
— Не, это точно, боится, она даже паука этого из мякиша отказалась делать, — его я лепила полночи.
Артём посмотрел на неё и улыбнулся:
— Кстати, похож вышел.
— Ну, так. Точный психологический портрет! — и вся компания захохотала в голос. — Кстати, я в художку ходила. Но бросила из-за несчастной любви к преподавателю по композиции.