Не искавшие приключений

Иногда, чтобы завоевать доверие ребенка, нужно совсем немного. Например, поверить в его мечту.

Глаза Луки загорелись:

— Показать мои секретики?

О, эти девчачьи секретики! Показать их подруге — наивысшее проявление доверия, и в тоже время — изощренная форма хвастовства: наверняка чего-то, да у нее не окажется.

Счастливо улыбаясь, Лукреция вытащила из-под нар картонную коробку, обшарпанные бока которой предсказуемо украшали надписи: "Руки проч!", "Не трож — пракляну!" и "Мила тибя касаеца!!!" Мне в подставленные ладони посыпались стеклышки, фантики, пуговки и цветные ленты. За ними последовала тонкая пачка поздравительных открыток. Наконец со дна Лука достала маленькую деревянную шкатулку без крышки.

— Смотри, это ценная штука, — важно пояснила она, пододвинув мне лампу. — Дядька Вилле спрятал ее под половицами, а я все видела. Теперь она моя.

Очень осторожно я забрала шкатулку из рук девочки и поднесла ближе к лампе, все еще надеясь, что ошибаюсь. Мир вдруг сжался до размеров освещенного угла комнаты. Стало трудно дышать. Безумно хотелось отшвырнуть эту вещь, схватить Луку на руки и бежать, бежать без оглядки, призывая бежать все прочих.

Вот только швыряться такими предметами было запрещено.

* * *

Еще раз оглядев узор на боках шкатулки, я, стараясь лишний раз не вертеть ее, поставила кошмарную находку на стол. Лукреция потянулась, чтобы забрать драгоценный секретик. Схватив ее руки в свои, я изобразила улыбку, так беззаботно, как только могла. Судя по лицу девочки, получилось не очень.

— Давай, поиграем, — поспешно добавила я. — Та-а-ак… ага, вот, — под руку кстати попался тряпичный заяц. — Давай спросим господина Зайца, не заметил ли он в доме что-нибудь необычное? Странный свет, запах или звуки? А? Как вы сказали? — я сделал вид, что прислушиваюсь. Лукреция фыркнула:

— Тетенька, ты глупая, или считаешь глупой меня? Хочешь знать, нет ли у нас мышей, так и спроси. Мы их всех потравили.

— Ладно, — я бросила игрушку на нижнюю койку. Получилось слишком резко, Лука растерянно заморгала. — Давай говорить как взрослые. Ты ходишь в школу. Там обязаны объяснять, чем опасна военная магия. Это, — кивок на шкатулку. — как раз она. Шкатулка светилась синим? Пахла, как воздух перед грозой? Кого-нибудь в семье мучают кошмарные сны? Рвет кровью? Кто-то теряет ногти, волосы целыми прядями?

— Мамочка! Тут… опасное….

Что ж. По крайней мере, бояться наследия войны ее научили.

Лукреция вылетела из комнаты арбалетным болтом. Я выскочила следом.

Собрать детей, отвести на безопасное расстояние… Хотя о чем я, безопасное — это десятки миль, ладно, просто убрать их из дома, а потом сообщить магам. Есть еще шанс обойтись без жертв, ведь до сегодняшнего дня артефакт спал…

Госпожа Горшковиц лежала на кровати, всем своим видом изображая усталость, и обмахивалась старым выцветшим веером. Малыши возились рядышком на протертом до дыр ковре, Мила и Зи гремели посудой в кухне, Мило-Ёршик ковырял кочергой в печке. Лука металась от матери к брату, от него в кухню и обратно.

— Ничё се, — бросил мне Ёршик, смеясь. — Не знаю, тетенька, чем вы ее припугнули, но такой я не видел сестрицу давно. С самой последней порки.

- А теперь вы меня слушайте!

Очень кстати оказался неубранным чайник: грохнув им об стол, я привлекла внимание. Даже хозяйка дома соизволила открыть глаза и приподнялась. Зи вышла из кухни с полотенцем в руках.