Неожиданно он усмехнулся, будто гавкнул, и с размаху уселся-упал на койку, даже пружины загудели.
— Надеюсь, это вам чем-то поможет, — буркнул он. — Вахтер мне… правда ничего не сказал особенного. Просто спросил, что это я своего благодетеля одного бросил… ну, там знали, что Иннокентий Павлович меня привечает, шуточки про это ходили… всякие, — он вдруг поморщился, а я порозовела, представив, с чем могли быть связаны некоторые из этих шуточек. — Ну, тут я с катушек и слетел.
— Понятно, — я вздохнула. — А когда вы ушли из завода, вы пошли к Кунову разбирать склад?
— Пошел, — кивнул он. — Ему огромную партию привезли, я до полуночи провозился. А он, скунс этакий, сверхурочные зажал, сказал, что если за два часа не справился, так сам виноват.
— Отлично! — воскликнула я. — Значит, он сможет подтвердить ваше алиби! Так вы поэтому на кружок опоздали? Не выспались?
Волков отвел глаза.
— Вроде того.
У меня снова сложилось впечатление, что он что-то от меня скрывает, но я не стала давить. Пусть он моложе меня, но лет шестнадцать-то ему есть, наверное, а то и все семнадцать. В этом возрасте у юношей почти всегда бывают девушки, и почти всегда родители девушек против (по крайней мере, так обстояли дела в прочитанных мною романах). Если он зашел после Кунова побросать камешки в чье-то окошко, то, скорее всего, признается, только его в самом деле начнут обвинять в убийстве.
Ну это неважно: алиби, которым обеспечит его Кунов, вполне хватит, чтобы надежно исключить юношу из числа подозреваемых!
Выходя из камеры, я пожала ему руку. Скулы Волкова при этом ярко порозовели.
— Спасибо… что зашли, — пробормотал он, явно смущаясь.
— Ничего, — ответила я. — Не могла же я оставить без помощи товарища по кружку!
Волков неуверенно мне улыбнулся. Улыбка у него была славная: сразу освещалось все лицо, и делалось даже видно, что парень он довольно симпатичный, несмотря на оттопыренные уши.
К Кунову я отправилась немедленно из Управления, полная приятным чувством практически выполненного долга. Я не сомневалась, что вопрос с алиби разрешится быстро: даже если, допустим, лавочник недолюбливает своего мальчика на побегушках, он никак не захочет, чтобы на его заведение пала хотя бы тень подозрения в соучастии в убийстве! Особенно, если убийство это, как выясняется, особой важности.
В переполненном по субботнему времени трамвае этот энтузиазм оказался изрядно придавлен — но шляпку мне спасти удалось, что я уже сочла победой. Вознаграждая себя за часовую поездку, я купила у лавочника напротив лавки Кунова (того самого, что зимой торговал сбитнем!) пирожок с капустой и мясом и с большим аппетитом съела, сидя на лавочке под звездными деревьями. Начинался хороший, солнечный вечер, полный типичной августовской неги. Я была довольна собой, радовалась участию в настоящем криминальном расследовании, и жизнь представлялась мне отличным приключением.
Лавка Афанасия Кунова ничуть не изменилась с того раза, когда я здесь была в марте — выходит, уже четыре месяца назад! Я даже не думала, что прошло уже столько времени! По-прежнему в переднем помещении было полным-полно альбомов, распахнутых на страшноватых изображениях глаз, только на сей раз за прилавком обретался не Волков, а владелец магазина собственной персоной. Точнее, он сидел не за прилавком, а на прилавке: енот такой маленький, что, конечно, видно из-за стойки его не будет.
— Уважаемая барышня, добро пожаловать! — Кунов немедленно поднялся на задних лапах, демонстрируя такой же безупречный костюм-тройку по человеческой моде. Это я еще как-то могла понять в марте, но в начале августа такой наряд выглядел совсем странно: как ему не жарко, при его-то собственной натуральной шубе. — Рад приветствовать! Обратите внимание на наш новейший ассортимент… — тут енот близоруко прищурился, втянул носом воздух и сразу как-то увял, потерял интерес. — А, это вы, — скучно проговорил он. — С чем еще вас послал Мурчалов?
— На самом деле ни с чем, — сказала я, слегка удивленная неприкрытым раздражением, даже враждебностью в его тоне. При шефе он вел себя иначе. — Сегодня я действую с поручением от Управления городской безопасности.
Может быть, то была и не совсем правда, но звучало внушительно. К тому же, мне с детства хотелось произнести эти слова.
— О господи! — енот поправил пенсне. — А чем это-то уважаемое управление заинтересовала моя скромная персона?
ebooksa