Абсолютный доступ

Я хотел произвести впечатление на Джорджа Р.Р. Мартина.

Вот почему я написал этот рассказ. Мне предложили представить материал для сборника под редакцией мистера Мартина и уважаемого Гарднера Дозуа. Название сборника – «Воины». Задумка же была такова, что каждый автор напишет историю с участием любого воина из любого места в истории, даже из будущего.

Я почесал голову, пытаясь придумать, что и про какого «воина» можно написать. Я думал, что получил предложение потому, что мои романы об отряде «Сигма» под завязку забиты солдатами, которые на редкость подкованы в науках; другими словами, это были «ученые с оружием». Но это было слишком ожидаемо и предсказуемо, особенно если вы решили удивить кого-то столь сурового, как мистер Мартин. Я же читал его книги еще со школьных лет, задолго до успеха его «Игры престолов». Я знал, что мистер Мартин – своего рода хамелеон. В прошлом он пробовал себя в разных жанрах, от научной фантастики до фэнтези и ужасов. Зная это, я бросил себе вызов: я должен написать нечто совершенно другое и неожиданное. Мой воин не будет человеческим персонажем.

Вместо этого я решил задействовать свое прошлое как ветеринара и написать историю об уникальном воине: собаке на ринге.

Мне также хотелось рассказать эту историю строго с точки зрения собаки, перенести моих читателей в жестокий душераздирающий мир глазами бойцового пса. Для этого я перечитал рассказы Джека Лондона. Я брал интервью у людей, готовых рассказать о своем опыте. Я говорил с бихевиористом, который специализировался на реабилитации несчастных собак.

И все это стало «Ямой», которую я до сих пор считаю одной из моих лучших работ.

Спасибо, Джордж!

Джеймс Роллинс

Яма

Крупный пес повис на подвешенной на веревке автомобильной покрышке. Он впился в нее зубами, его задние лапы оторвались от земли на три фута. Высоко стоявшее солнце казалось воспаленным красным пузырем на пронзительно голубом небе. После столь долгого времени челюстные мышцы пса одеревенели, язык превратился в вяленый кусок кожи и свисал с одной стороны пасти. И все же в глубине горла он чувствовал вкус черного масла и крови.

Но все равно не разжимал челюсти.

Он знал: этого лучше не делать.

Позади него заговорили два голоса. Пес узнал хрипотцу дрессировщика. А вот второй был новый, писклявый и склонный шмыгать носом почти после каждого слова.

– Как долго он там висит? – спросил незнакомец.

– Сорок две минуты.

– Не может быть! Во дает, чертов ублюдок… Но ведь он не чистый питбуль?

– Помесь питбуля и боксера.

– Тогда с ним все ясно. Кстати, у меня есть стаффордширская сука, пусть он покроет ее в следующем месяце. И я скажу тебе: для суки она та еще стерва. Щенков поделим.

– Случка обойдется в тысячу.

– Долларов? Ты чокнутый или как?