Противостояние

Огненное существо буркнуло что-то несвязное, разбрызгав искры.

– Какая разница, – сказало оно наконец. – Ведь ныне вы здесь, и я могу предаться жестокой мести!

– Ты уверен, что хочешь довести до этого дело? – усомнилась Изида.

Форнакс метнулся к ней, словно огненный смерч. Фурия, Кэт и Дункан отпрянули от двери, но Изида продолжала невозмутимо стоять. И действительно, Форнакс остановился, выпустил ещё несколько языков пламени, и теперь угрожающе размахивал перед ней восемью огненными руками.

Изида тихо вздохнула.

– Посторонись…

– Что ты себе позволяешь? – загремел Форнакс. Жар от него веял при каждом его движении. – Как ты разговариваешь с Форнаксом всепоглощающим? Я есмь жестокий пламень богов! Я поглотил цивилизации и подверг империи трепету! Тебе и тебе подобным следует ползать в прахе перед Форнаксом, рабыня бумаги!

Петушиная книга прижалась шеей-шлангом к кисти Фурии и прошептала:

– Хотя он и горланит бог весть что, но всё же это огонь, и шутить с ним не стоит. Во всяком случае, книгам.

При этих словах Фурия вспомнила кое-что из сказанного Форнаксом в крепости Мардука, и вдруг её осенило: теперь она поняла, что именно Изида намерена предпринять. Ведь Изида сама – живая книга. А разве Форнакс не кичился тем, что во время пожара в Александрийской библиотеке пожрал несметное количество книг, так что больше никогда ни одной книги спалить не в состоянии?

Дункан склонился к уху Изиды:

– Может, не слишком разумно его провоцировать?

– Положись на меня. – С этими словами Изида переступила через порог, пройдя сквозь потрясённого Форнакса.

На одно мгновение огонь обступил её, а затем раздался пронзительный визг. Поскуливая, он отпрянул от неё. Впопыхах Александрийское пламя прошмыгнуло в другой конец помещения, утратив свои человеческие очертания и стал уменьшаться.

– Так ты не человек! – взвыл Форнакс таким тоном, словно Изида была карточным шулером. – О, сколь вероломна и коварна ты, бесчестная!

– Я – книга, а книгам ты причинить вред не в силах, – возразила Изида, у которой с момента вторжения в крепость Мардука было достаточно времени, чтобы поразмыслить над словами Форнакса. Её кожа порозовела, как от загара, но никаких ожогов не было, только чёрная одежда слегка дымилась. Пересекая комнату, она распахнула в груди страничное сердце. Белое свечение излилось на колонну посреди помещения. Изида остановилась перед ней и взяла блюдо в руки.

– Усядешься добровольно или прежде погонять тебя по комнате? – спросила она.

Форнакс подпрыгивал, словно шаровая молния в углу, жалуясь и причитая на свою несправедливую участь.

– Я думаю, он связан со своим блюдом так же, как бутылочный дух – с бутылкой, – шепнула Фурия Кэт. – Унестись прочь он не может.

Решительный вид Дункана всё ещё говорил, что в любой момент он готов броситься за Изидой в огонь. Фурии он начинал нравиться.