Сеть

Танец закончился, мы вернулись к столику.

Только усевшись, я вновь почувствовал своё тело – игольчатое пощипыванье-покалыванье взволнованной крови в кончиках пальцев, и жар в груди и на скулах.

Мне стало весело, захотелось ещё «принять», что я и сделал – уже без тоста. Лиз тоже заметно охмелела; я посматривал вокруг, гордый очаровательностью моей спутницы.

От вина и танца в душном зале было жарко. Голова слегка кружилась. Словно издалека, доносились до меня обычные ресторанные звуки – звон посуды, оживлённый говор и смех посетителей, голос женщины, которая то пела, то что-то говорила в микрофон; до меня доходили отдельные бессвязные слова: «Надеемся, этот вечер…», «…приближается полночь…»

Тут я вздрогнул и, моментально протрезвев, внутренне напрягся. Глянул на свои наручные часы – действительно, скоро полночь. Время сюрприза, обещанного мною Лиз.

– Ты что? – нежно прошептала она, словно почуяв перемену в моём настроении, хотя я, вроде, никак её не проявил.

– А что?

– Ты как-то затих… и насупился… – Лиз положила свою ладонь на мою. Это слегка подбодрило меня, что было кстати: я немного волновался – не так-то просто было осуществить то, что я собирался сделать для Лиз. Я подозвал официанта.

– Мы уже уходим?… – удивилась Лиз.

– Я хочу тебе кое-что показать, – сказал я.

– Именно сейчас?

– Да, – я поднялся из-за стола.

Лиз, в легком сумраке блестя в улыбке зубами и белками глаз, словно негритянка, тоже встала, и мы двинулись в направлении выхода из зала. Справа от нас тянулась гладкая полированная поверхность барной стойки, размыто отражающая пятна разноцветных огней, слева нас несколько раз задевали танцующие.

У дверей, где заканчивалась красная ковровая дорожка и на голову падал яркий свет от люстры, швейцар, молодой парень в красиво стилизованной псевдолакейской форме почтительно склонил корпус перед нами – так же, как ствол пальмы справа в углу.

Швейцар открыл двери, мы с Лиззи оказались в фойе с гардеробом, зеркалами и дамскими и мужским кабинетами.

Я помог Лиз облачиться в её лёгкий светлый плащ, налёг на массивную дверную ручку – и мы вышли наружу, слыша, как за спиной, всё более удаляясь, стихают приподнятые звуки ресторанного веселья.

САЙТ 11

Ночной мегаполис мерцал, словно гигантскими приборными панелями, небоскрёбами в бесчисленных огоньках.

После душного помещения от ночной свежести меня заколотила дрожь. И не только от свежести…

Лиз втянула носом воздух и, подняв лицо к небу, раскинула руки, восклицая: