Крепость лжецов

– У меня руки не дрожат. Хочешь помогу?

– Сочту за честь. – Ответил Кейн. – Если сможешь.

– Никто не знает, сколько всего я умею. Даже ты. – Феникс зачерпнула ладонью мыльную пену, и провела по макушке монаха. В зеркале тот видел, как бритва приблизилась к его затылку. Лезвие скользнуло по коже – а затем монах почувствовал осторожное прикосновение.

– Тебе достаточно свечи? – Спросил он.

– Мне не нужен свет. – Ее пальцы изучали его голову. – Без него обойдусь. Но ты говори, не бойся.

– О чем?

– Например о том, почему ты до сих пор меня не прикончил?

Она снова провела лезвием по его затылку, затем стряхнула пену в сторону.

– Не представилась возможность. – Спокойно ответил Кейн.

– Так и есть. Я по глазам вижу, когда меня убить хотят – даже по твоим. А почему помочь мне согласился? Из-за того, что я пообещала?

– Нет. Во время попытки побега мог представиться случай избавиться от всех вас.

– Тоже правда. Но тогда объясни мне, монах. – Она снова ощупывала его голову, определяя путь для движения бритвы. – Почему не сбежал, пока мог? Знаю, Коди бы тебя отпустила. Вижу, как она на тебя смотрит.

– Если я могу что-то сделать – разве правильно будет отвернуться и уйти?

– Только ты ведь ничего не сделал. – Прошептала Феникс прямо ему в ухо. К другому уху в этот момент прижималась бритва, и Кейн с трудом сдержал желание кивнуть в ответ. – Хочешь скажу, почему?

– Говори.

– Увидел, что мы – люди. Молчишь? Значит согласен. Я ведь неплохо знаю, что про нас, рейдеров, думают на краю песков. Боятся, вроде мы песчаная буря. После рейда и правда мало что остается. Только это не значит, что мы чувствовать, или думать, не можем. У нас все как у всех – грустим, веселимся, рожаем детей, мертвецов хороним. Только, чтобы до следующего дня дожить, нам грядки вскапывать недостаточно – да и нет у нас полей, в песках. Мы проще – приходим, берем, что хотим. У чужих.

– Все это я знал и раньше.

– Головой понимал, а теперь и сердцем почувствовал. – Бритва двигалась аккуратно и точно, но Кейн, глядя в зеркало, никак не мог поймать взгляд Феникс – ее лицо все время оставалось в тени. – Вот от чего у тебя руки дрожат. Не знаешь, что решить… как и я. Сама не понимаю, зачем тебя позвала, почему до сих пор глотку не перерезала. Только мне не привыкать. Ты сам сказал, что Феникс на самом деле две – и угадал. Есть та Феникс, которую все боятся, и другая, которую любят. И сейчас они во мне ой как спорят…

– Я на стороне второй.

Рейдерша хмыкнула в ответ, снова стряхнула пену с бритвы, и мягко переместилась вправо, чтобы заняться второй половиной его головы.