Крепость лжецов

22
18
20
22
24
26
28
30

– И даже первый король, которому предстоит объединить все крепости в одну, будет прислушиваться к твоим словам.

Существо, скрытое светом, исчезло в одной из ниш, заняв свое место, и освещение начало меркнуть. Сцена продолжала сиять, над ней снова загорелись экраны, отображая новое лицо Моны в десятках ракурсов. И в наступившей тишине, поглотившей кратер, она внезапно проговорила:

– История великолепна, как всегда. Но почему сегодня в твоих словах я чувствую ложь?

Мир застыл, будто ожидая ответа. Мари вопросительно подняла брови, но Мона заговорила снова:

– Обман – это наше единственное оружие. В последние дни он во всем, что мы делаем. Но разве ты не видишь – теперь он проник и в твою сказку?

– Мона…

– Ты больше не веришь в то, что говоришь!

Она взмахнула рукой – и черное небо над ними рассекла огненная трещина, разорвав его, точно ветхий холст. Еще один взмах сокрушил декорации у них за спинами, поглотив пылающую крепость и большую часть сцены, бросив их обломки в еще одну расщелину, зияющую в ткани мира.

– Что ты делаешь? – С явным трудом сохраняя спокойствие спросила Мари.

– Мне не нужен этот мир, если ты врешь мне! Если не веришь в него – то и я не буду!

Следующая трещина прошла через башни, возвышающиеся над кратером, переломив их, как спички. Мона прыгнула со сцены в проход, и пошла по нему, между застывшими рядами зрителей. Затем обернулась и закричала:

– Мне не нужны ни толпы, ни короли… особенно тот, единственный, чье лицо ты почему-то скрыла!

Кратер треснул пополам, обрушиваясь в огненную бездну, и мир зашатался, рассыпаясь на части. Мари, все еще стоя посреди сцены, протянула руки – и вокруг снова возникла маленькая комната, кровать с гнездом из одеял. Мона как прежде лежала в ее объятиях, прижимаясь затылком к плечу.

– Может быть, ты просто выросла из сказок? – Прошептала Мари.

– Пообещай, что не станешь лгать мне. – Попросила Мона в ответ. – Даже если все между нами рухнет, мы вырастем, и станем другими – пообещай!

– Конечно, я… обещаю. – Глаза Мари заблестели от слез. Мириам обрадовалась, что не может ощущать ее цветов – это было бы уже слишком. Мона этого не видела – она закинула руки назад, охватывая ладонями лицо подруги, ощупывая его…

Будто не осмеливаясь посмотреть.

Комната повернулась, повинуясь поспешному прикосновению Мириам. И сразу же исчезла, растворилась в окружающем движении прежде, чем она увидела еще хоть что-то – заставив ее вздохнуть с облегчением.

– «Мне не нравится подглядывать.» – Пояснила она застывшим конструкциям вокруг. – «Чтобы разделять чьи-то чувства, нужно быть внутри, а не снаружи. А так – нечестно.»

– «У меня нет такого выбора.» – Признал голос.