Марли, отупев от радуги дермов, которые Рес налепила ей вдоль запястья, чтобы снять приступы тошноты при синдроме адаптации, тупо рассматривала татуированную розу. Рисунок был выполнен в японском стиле, насчитывающем многие столетия, и Марли сонно решила, что роза ей нравится. Что, в общем, ей нравится и сама Рес, в которой было что-то и жесткое, и одновременно детское, и которая так трогательно заботилась о своей странной пассажирке. Рес повосхищалась ее кожаным пальто и сумочкой, прежде чем, свернув, затолкать их в какую-то нейлоновую сетку, уже набитую кассетами, печатными книгами и грязным бельем.
— Не знаю, — выдавила Марли. — Мне просто нужно попытаться попасть внутрь…
— А ты знаешь, что это за штука, сестренка? — Рес поправляла ремни антигравитационной сетки вокруг плеч и запястий Марли.
— Какая штука? — Марли моргнула.
— Та, куда мы летим. Это часть старых сердечников Тессье-Эшпулов. Эта жестянка содержала раньше память их корпорации…
— Я о них слышала, — сказала Марли, закрывая глаза. — Андреа мне говорила…
— Конечно, кто о них не слышал. Когда-то они владели всем Фрисайдом. Построили его, если уж на то пошло. А потом они сбрендили и все распродали. Приказали отпилить с конца веретена семейное гнездо и оттащили его на другую орбиту, но сердечники они перед уходом стерли подчистую, да еще зачем-то выжгли, а то, что осталось, продали на металлолом. Жестянщики так за них и не взялись. Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь их засквотил, но здесь, наверху, живешь где можешь… Впрочем, пожалуй, это верно для всех и для каждого. Вот, скажем, поговаривают, что Леди Джейн, дочка старого Эшпула, она еще живет в своей старой развалине, совсем выжила из ума. — Рес последний раз с ловкостью профессионала подтянула сетку. — Порядок. Просто расслабься. Я минут на двадцать поддам жару "Джейн", но нас быстро туда закинет. За что, сдается мне, ты и платишь…
И Марли скользнула назад в сложенный из шкатулок ландшафт. Повсюду — огромные деревянные конструкции Корнелла, где весомые осадки любви и памяти выставлены за исчерченными дождем листами пыльного стекла. А фигура загадочного шкатулочника все убегала от нее вдаль по улице, вымощенной мозаикой из человеческих зубов. Парижские сапоги Марли слепо стучали по символам, выведенным тусклыми золотыми коронками. Шкатулочник был мужчиной, и на нем была зеленая куртка Алена, и больше всего на свете он боялся ее, Марли. "Прости меня! — кричала она, пытаясь догнать его. — Мне очень жаль…"
— Ну а я что говорю? Тереза Лоренс, "Сладкая Джейн". Хочешь номера? Что? Ну да, конечно, мы — пираты. Я, например, траханный капитан Хук собственной персоной… Слушай, приятель, давай я дам тебе номера, сам можешь проверить… Я уже сказала. У меня пассажир. Просит разрешения войти и et, черт побери, cetera… Марли там Какая-то, во сне говорит по-французски…
Веки Марли дрогнули, раскрылись. Прямо перед ней в своей сетке колыхалась Рес. На ее спине четко выделялся каждый маленький мускул.
— Эй, — сказала Рес, изворачиваясь в ремнях. — Извини. Я тебе их разбудила, но, судя по голосам, они основательно датые. Ты верующая?
— Нет, — ошарашенно ответила Марли.
Рес скорчила рожицу:
— Ну, надеюсь, тогда ты как-нибудь разберешься в этой чертовщине.
Выпутавшись из сетки, она крутанула заднее сальто и оказалась в нескольких сантиметрах от лица Марли. От головы пилота тянулась к консоли оптическая лента, и тут впервые Марли заметила изящный небесно-голубой разъем, вживленный девушке в запястье. Рес воткнула каплю динамика в правое ухо Марли и поправила свисавшую с нее прозрачную трубку микрофона.
— Вы не имеете права тревожить нас здесь, — проговорил мужской голос. — Наш труд — на благо Господа, мы единственные, кто видел истинный лик Его!
— Алло? Алло, вы меня слышите? Меня зовут Марли Крушкова, у меня к вам неотложное дело. Или к кому-то, кто живет по этим координатам. Речь идет о серии шкатулок, коллажей. Создателю этих шкатулок, возможно, грозит страшная опасность! Я должна с ним увидеться!
— Опасность? — Голос прервался кашлем. — Господь один решает судьбу человека! Мы совершенно свободны от страха. И не считайте нас дураками…
— Прошу вас, выслушайте меня. Меня нанял Йозеф Вирек, чтобы установить, где находится создатель этих шкатулок. Но теперь я пришла, чтобы предупредить вас. Вирек знает, что вы здесь, и его агенты последуют за мной…
Рес смотрела на нее во все глаза.