Место выглядело совсем незнакомым. На Фальке мы не залетали в горы. Я находился на обширном плато, поросшем соснами. Куда не кинь взгляд, подпирая темное небо на котором уже появились первые звезды, высились горы. Я подобрал щит и копье уже с другими чувствами: иметь такое оружие, все же лучше, чем шататься по лесу с голыми руками!
Покинув полянку, присел под сосной и тут же вскочил, услышав дикий вой у кострища. Поправляя слетающую повязку, то и дело, попадая кромкой щита по голове, пополз проверить, кто же это так убивается по мне?
Любвеобильная красотка, едва не затрахавшая меня до смерти, стояла у разгоревшегося костра на коленях, воздев руки к небу. Ее личико сияло от счастья! Почему же красавица так выла? Непонятно…
Спустя несколько секунд я получил убедительный ответ на этот вопрос. Она каким-то непостижимым образом учуяла меня. Повторила этот ужасающий вой и на какое-то мгновение я потерял ее из виду. Увидел уже на коленях перед собой с простертыми ко мне руками.
— Повелитель, ты пришел!
«Повелитель» — звучит круто, конечно. И наверняка выла она от радости. Но что-то мне подсказывало — попал ты парень. По полной программе попал! Надеялся, что хуже, чем было, уже не будет. Я поднялся, горделиво расправил плечи и ответил ей, наверное, правильно:
— Я пришел!
Хотел с пафосом добавить: «Дать вам волю!»
Ассоциация всплыла сама по себе: так будто назывался роман Василия Макаровича Шукшина о Степане Разине, но не успел… Над поляной раздался вой. Нарастающий, подобный шуму взлетающего самолета, и сотни соплеменниц моей совратительницы с немыслимой для человека скоростью заполнили все свободное место, оставив лишь небольшой пятачок позади меня.
Откуда нинча достала мечи я не заметил. Поднявшись с колен, она закружилась передо мной в танце, размахивая клинками. Ее движения были столь стремительны, что мне показалось, будто у нее «выросли» еще четыре руки. Словно шестирукая Кали, амазонка размахивала оружием до ряби в глазах. Мне становилось все хуже и хуже, подкатившая тошнота и предательская слабость в ногах, заставила опереться о щит. Вдруг над поляной воцарилась звенящая тишина, девушка остановилась и протянула мне мечи, удерживая их кончиками пальцев за гарду. Я положил у ног копье и щит, взял у нее клинки и тут же почувствовал странное возбуждение в груди. Услышал Надежду:
— Ни о чем не думай. Она пыталась изменить тебя, — шептал голос.
Я же, напротив, какой-то частью сознания готов был вступить в дискуссию. Не успел… Мои руки стали выписывать невообразимые фортеля: мечи со свистом рассекали воздух, а Надежда что-то бубнила об изменениях в ДНК.
Нинча действительно изменила меня. Мы, я имею в виду обычных людей, не понимаем, насколько ограничиваем себя сами. Какие огромные возможности скрыты в наших телах! Можно, конечно, сказать, что особого рода ограничения на нас наложены. И это тоже было бы верным утверждением. Я понимаю, что вряд ли, нашедшему мои записки будет интересно читать об этом, поэтому прекращаю восторгаться тем, что приобрел, и лишь отмечу — каждый день, прожитый с кем-то из нинча делал меня все больше и больше похожим на них. К тому моменту, когда я осмелился спуститься с гор чтобы найти Фальке, я стал другим — неутомимым и быстрым почти как местные Амазонки.
Воительницы с почетным эскортом увели меня с поляны, на которой остался догорать погребальный костер. Я не запомнил дорогу в их город. Брел, поддерживаемый под локти высокими красотками, изможденный и голодный. Я и представить себе не мог, что амазонки полностью ограничат мою свободу, заперев в «золотой клетке». И совсем не утешался хорошим питанием и регулярным сексом с местными аристократками.
Обычный человек после соития с девушкой нинча почти сразу умирал. Я думаю, что никакой мистики тут не было: эти красавицы столь желанны, что нормальный мужчина просто сгорал от вожделения. Утратив всю имеющуюся энергию, бедолага оказывался на погребальном костре.
В начале своего заточения я еще размышлял об этом феномене, а когда заметил, как укрепились мои мышцы, и почувствовал сводящее с ума в условиях замкнутого пространства желание прыгать и бегать, решил не думать о плохом.
Постепенно, с каждым днем, получая невыразимое наслаждение с очаровательными женщинами, я становился физически сильнее, но по-человечески — все сильнее несчастным. Я, смотрел в их пустые, без единой мысли глаза и страдал. Красивые лица нинча уже не восхищали меня. Я перестал различать их, но навязчивая мысль о побеге заставляла все же присматриваться к девушкам. Я искал хоть какую-нибудь эмоцию в их равнодушных взглядах. Другого выхода спастись из этой ловушки у меня не было. Надежда признала, что никак повлиять на амазонок она не может. Фальке вызвать, тоже не получалось. Я безуспешно пробовал несколько раз усыпить очередную любовницу. Пытался с ними говорить…
— Как тебя зовут, красавица? — улыбался, стараясь быть обаяшкой.
— Нинча, — слышал в ответ от каждой.
Увлажненные губы и влагалище, набухшие от желания соски и пустые, бездонные глаза. Руки на плечах, сладкое дыхание, и я невольно забывал о своих, заранее подготовленных вопросах. Потом мои веки тяжелели, и я засыпал, не имея возможности проводить очередную девушку. Просыпался и видел посуду с горячей едой, ароматные лепешки, по вкусу напоминающие оладьи и кувшин со свежей водой, тропические фрукты. Ел, потом исступленно рубил воздух, оставленными воительницой мечами. С каждым днем эти упражнения утомляли меня все меньше и меньше, и с каждым новым пробуждением я на себя злился: опять потерял контроль и уснул.
ebooksa