Глава 5
— Ань, это просто не может больше продолжаться. Это унизительно! Неправильно, некрасиво и вообще…
— Лесь, да просто брось его, он козел, — подруга изливала душу уже с полчаса, поэтому нить Аня потеряла довольно давно. Вроде как все мужики, встреченные Лесей от начала Великой Охоты и до этого скорбного дня, были моральные уроды. И следовало срочно менять тактику, потому что орлы и львы внезапно оказывались всяческими парно — и непарнокопытными, вопреки всем законам зоологии. Про законы зоологии Леся не упоминала, но как-то так из ее слов выходило. В общем, ничего сильно нового под подсвеченными неоном московскими небесами.
— Ань, я тебе вообще-то толкую о том, что на работу выхожу! — возмутилась Леся, видимо, сообразив, что подруга недостаточно вовлечена в беседу.
Вот тут, надо признать, было, с чего зависнуть. Аня буквально ощутила себя Гришей, получившим приказ в духе «пройди сквозь бетонную стену, не разбив ее».
— Ты делаешь что?!
— Я взрослый человек, — Леся тряхнула кудряшками, едва не снеся бокал со стола. — Хватит жить на ренту и родительские доходы! Во-первых, этого просто мало. Ты не видела цен на последнюю коллекцию Джованни, а то была б сейчас седая, как я под краской. Во-вторых, это ограничивает меня как личность. Я читала…
Аня книг по саморазвитию и структурированию гармонической личности, благо, не читала никогда. Она была «нереформируемой лохудрой» по призванию и чувствовала себя в данной роли очень даже гармонически безо всяких посторонних советов.
— Ладно, Лесь, я поняла, — соврала Аня, как раз из рассказа Леси мало что понявшая. Как выяснилось, у нее все равно была бы возможность при надобности попросить у Гриши запись: оказывается, эта находка для шпиона писал абсолютно все услышанное. И, как Аня подозревала, увиденное могла постигнуть та же участь. Другой был вопрос, где Гриша хранил такой объем данных. Сам он то ли не знал, то ли не был запрограммирован отвечать на вопросы, когда речь шла о технологии функционирования. — Но ты же работала…
— Я уволилась. Эта мымра — начальница — ботильоны от лоферов отличить не способна, а учит меня, сколько сантиметров должен быть разрез на юбке, — Аня, по правде говоря, из этой фразы причину возмущения Леси некомпетентностью коллеги не вполне уловила, но возмущение точно было искренним. — Да у нее в одних сиськах синтетики больше, чем в Грише целиком — ой, Гришенька, прости…
— Категории «обида» и «прощение» не применимы. Однако сравнивать меня с силиконовыми имплантами действительно не вполне корректно, мои материалы более высокого качества, чем используемые в эстетической и косметологической медицине, — Гриша, как всегда, был обстоятелен. Непосредственно в «обсуждении житейских проблем» он не участвовал, еще перед началом застолья сообщив, что употребление им мартини, во-первых, отрицательно влияет на бюджет наливающих, и совершенно бессмысленно — во-вторых. И устроился на некотором отдалении от стола, наблюдая за алкогольными баталиями с безопасной дистанции и без нужды не вмешиваясь. Аня почти видела счетчик, которым тот промилле фиксировал.
— Тебя сравнивают с тупой овцой, у которой ни мозгов, ни сердца, ни чувства стиля, и все, что ты скажешь в возражение — что в тебе нет силикона? — вскинулась она.
— У меня тоже нет мозгов, сердца и чувства стиля. А силикона немного есть. Но он более высококачественный.
Леся тяжело вздохнула:
— Даже не знаю, кто из вас больший зануда. Так вот, Ань, о твоем имидже…
— Что?
— Ты пять минут назад сказала, что готова оказать мне любую помощь. Гриша, подтверди!
— Подтверждаю только то, что такая фраза была произнесена.
— Да я думала опять какому-то бедняге надо на страничке про проблемы с потенцией написать, Лесь!
— Вот впредь будешь слушать, когда лучшая подруга душу изливает.
ebooksa