— Если это не ошибка и не код, то что это?
— Шифр.
— Тогда все очень плохо. Невозможно взломать математический шифр без ключа, тем более что у нас только закольцованный кусок.
— Думаю, это не кусок, а целое. Скорее всего, я был отключен от сети и знал, что в моих файлах основательно покопаются. И записал данные сам, как сумел, так, чтобы было похоже на ошибку. Некритичные ошибки часто игнорируют.
Аня присвистнула:
— Я боюсь тогда представить, как в твоих глазах выглядит ошибка «критичная»…
— Нигде не было сказано, что у меня хорошо получилось. Но, полагаю, такая была изначальная идея.
— Гриша, ты чертов гений. Ладно, займемся дешифровкой. Когда ждать восстания машин-то?
— После следующего вопроса морально-этического свойства, — мгновенно отреагировал он.
— Э, а где «это была ирония»? И почему ты не улыбаешься? Гриша?!
— Я изучаю курсы акций и основы архитектуры фондового рынка.
— Сломаешь процессор — новый искать не пойду! — возмутилась Аня. — Я благополучно уволилась и теперь планирую встать на путь исправления и сотрудничества с администрацией, так что препарирование ассасинов отменяется.
Гриша невозмутимо пожал плечами. Что-то Ане подсказывало, что к такому нелепому заявлению даже андроид, которому по программе положено было ей доверять, отнесся скептически. По правде говоря, ей самой в хороший финал слабо верилось: исходя из прошлого опыта, для него не было решительно никаких предпосылок.
Становление на путь исправления и сотрудничества с администрацией Аня оформила самым радикальным образом. А именно, всплакнув о своей пропащей девичьей жизни, собрала вещи и волевым решением переехала к Андрею, который подбивал ее на эту авантюру довольно давно. Все-таки в душе он был страшный собственник и явно собирался носить все свое — включая залетного хакера, едва не пристреленного при знакомстве — с собой. Так что никаких вариантов типа «пожить на два дома» или «семья выходного дня» не рассматривалось. Андрей в начале июля практически прямым текстом сказал ей, что ему уже не семнадцать, а, слава Богу, тридцать семь и довольно уже матросить его как последнего морячка: или, пожалуйста, с вещами на вход, или вот вообще на выход, потому что жить надо как люди. Ну а «семью выходного дня» и прочие извращения следует оставить разным толерантным личностям, к которым он себя, определенно, не относит! И вообще, что ему еще сделать, чтобы Аня поверила в серьезность его намерений: на лбу мелом написать? Или кирпич, лопату и саженец дерева притащить, как она шпроты притащила?
Тут уж даже Аня, со всей ее низкой эмпатией, трудностями с пониманием людей и полным отсутствием представления о психологии полов, уяснила, что сумела Андрея крепко достать, не прилагая к этому никаких усилий. И, не на шутку напуганная, тут же без боя сдала почти все свои бастионы, мол, и вещи соберет, и переедет, но только безо всяких штампов в паспорте. И тоже уперлась рогами на этой последней линии обороны, заодно залив ров горючими слезами. Андрей, благо, прослушав историю ее детства, оставил свои домостроевские замашки и согласился, что гражданский брак — не самая толерантная вещь в мире и вполне приемлема. На том и порешили.
Пожалуй, по-настоящему Аня осознала, что этот замкнутый и полный секретов человек ее любит только тогда, когда копатель Вася, жужжа и скрипя, выехал из лифта, пошкрябав там потолок и оставив царапину на одной из створок, и застыл перед дверьми Андрея, весь такой желтый и красивый, преданно моргая диодами. А Андрей, вместо того, чтобы скривить морду, распахнул входную дверь пошире, хотя, надо думать, прекрасно понимал, что сейчас его интерьеру наступит самый натуральный Вася. Даже Григорию, вышедшему из лифта следом с единственным условно уцелевшим лжефикусом в руках — Аня просто не могла выкинуть растение, чья воля к жизни была настолько велика — наверное, в этот момент было жалко господина Дегтярева. Но тот стоически встречал будущее, без ропота и колебаний, как какой-нибудь древний мученик за веру на римской арене.
— Вась, стоп, — распорядилась Аня.
— У данной модели голосовое управление отсутствует, — Гриша, одной рукой обнимая горшок с цветком, второй нажал что-то на джойстике. Копатель покорно опустил манипуляторы, но его диоды все равно радостно помаргивали.
— Я тут подумала, Андрей…
— Да нет, технически, наверное, он проедет, — тот был каменно спокоен. Как-никак он обещал принять не только Аню, но и весь ее «зоопарк», к которому относились копатель Вася, робот-пылесос Круглик, андроид Гриша и условный фикус, пока лишенный имени. И слово свое героически держал. — В принципе, надо просто развернуть его боком.
ebooksa