Продавцы невозможного

Полотна выставлены тут же, вдоль стены. Не все, разумеется — не поместились бы, — но и от самых главных глаза разбегаются. Сегодня правил бал двадцатый век: Пикассо, Малевич, Ларионов, Дали…

— Помню, ты увлекался ребятами постарше, Джош, фламандцами, если не ошибаюсь.

— Меняю обстановку в летнем доме. Хочется чего-нибудь нового.

— Могу посоветовать толкового дизайнера.

— Я знаю, чего хочу.

— Можно только позавидовать.

Владельцы аукционного дома не стали превращать главный зал в некое подобие викторианской гостиной, обшивать его дубовыми досками и наполнять вычурной мебелью, стараясь «дать почувствовать дух времен и традиций». Зачем? Глупо декорировать под старину помещение, расположенное на сорок пятом этаже башни «Белая береза». Какой дух тут можно передать? Зал выглядел настолько современным, насколько это возможно, демонстративно модернистским, и выставленные на продажу древности казались артефактами с другой планеты.

— Господин Грязнов! — Распорядитель пожал протянутую ладонь двумя руками. — Искренне рад!

— Взаимно.

— Патриция, черное вам к лицу.

— Благодарю, Артур.

Взгляд распорядителя вернулся к Кириллу.

— Интересуетесь чем-то конкретным?

— Хочу понять, что нынче в моде.

— Хитрец…

У де Моро, как и в любом другом аукционном доме, не существовало жестких правил: если покупатель хотел остаться инкогнито, он мог торговаться через сеть или воспользоваться услугами посредника. Однако в Москве постепенно сложилась традиция присутствовать на торгах именно этого дома лично, превращая аукцион в светский раут. Обходились без смокингов и вечерних платьев, однако деловые женские костюмы не приветствовались.

— Я чувствую себя девушкой на выданье, — пробормотала Пэт, пригубив шампанское.

Черное платье оттеняет загорелую кожу, выгодно подчеркивает стройную фигуру и длинные ноги. Серьги, кулон и браслет, названные Грязновым «фамильным гарнитуром», тянут на небольшое состояние, такие драгоценности спокойно надела бы и внучка Романа Фадеева, а не только дочь Кирилла Грязнова. Но главное не шмотки и камни — исходящая от девушки аура молодости и силы, вот что притягивало мужские взгляды.

— Скорее ты похожа на девушку, вызывающую интерес, — хмыкнул Грязнов. — Я не вижу здесь холостяков.

— Еще лучше. — Патриция ехидно посмотрела на отца. — Тебя не смущает?