— У вас нет чипа, — гораздо тише произнес офицер.
— Я не подключена.
— Могу я посмотреть ваши документы?
Вежливый тон давался ему с огромным трудом.
— Пожалуйста. — Пэт подала безу идентификационную карту. — Так что случилось?
Второй без уже просветил «Ламборджини» сканером, считал коды, кивнул.
— Все в порядке, госпожа Грязнова, — хмуро ответил офицер, возвращая карту. — Я просто хотел убедиться, что в столь дорогой машине действительно находится ее хозяйка. Мы ведь на Болоте, здесь неприятности поджидают на каждом шагу.
— Спасибо за заботу, офицер.
— И будьте осторожны на дороге, госпожа Грязнова. У вас агрессивная манера езды.
— Вы не первый, кто мне об этом говорит.
«Богатая сучка!»
Без взял под козырек:
— Счастливой дороги.
О том, что в личном ангаре Руса устроено «двойное дно», знали немногие: он сам, Кирилл, Таратута, Кимура, Пэт и Матильда. Еще строители, разумеется, но их подбирал Таратута, а значит, язык за зубами они держать умели. Казавшийся незыблемым главный стенд мог быстро, а главное — бесшумно, опуститься вниз, открывая доступ в обширный подвал, в котором можно было спрятать и куда большую, нежели «Ламборджини», машину. И не одну. На резонный вопрос Лакри: «Зачем?», Таратута ответил коротко: «У приличного человека должна быть кладовка» — и пообещал, что рано или поздно она принесет пользу.
И вот «рано или поздно» настало.
Когда «Ламборджини» въехал в ангар, Рус тщательно закрыл ворота и переставил машины: поднял настоящий «Ифрит» Патриции наверх, а в подвал переместил пригнанный «дубликат». Сам тоже остался внизу. Открыл банку холодного пива и мрачно поинтересовался:
— Для чего спектакль?
Торопиться с ответом Пэт не стала. Прошлась вдоль машины, рассеянно проведя ладонью по желтым изгибам, остановилась рядом с Лакри, взяла у него банку и сделала глоток.
— Как думаешь, сколько стоит наша новая красавица?
— Около трех миллионов. — Лакри вернул себе банку. — Плюс взятка, за которую сделали дубликаты кодов.