— Я выбрал свою дорогу, уважаемый Ибрагим. Я знаю, чего хочу.
— Кто познал себя, тот уже познал своего Господа, — процитировал старик. — Ты любишь приказывать, властвовать.
— Кто-то должен заботиться о людях, уважаемый Ибрагим. Его Величество велик и мудр, но ему нужны помощники.
— Мудрому властителю нужны мудрые помощники.
— Я в чем-то ошибся?
— Дом Урзака следовало сжечь.
Увайси не любил Банума, и Аль-Темьят догадывался, что рано или поздно старик об этом напомнит.
— Я полагал, вам будет интересно прочесть его книги.
— Чем могут помочь мне книги колдуна? Они не в состоянии обогатить нашу Традицию. Неужели непонятно?
— Рано или поздно нам придется воевать…
— Опираясь на нашу веру.
— Но следует знать о враге как можно больше.
— Сражения Традиций не имеют ничего общего с битвой. Здесь нет места лучникам, коннице, танкам или ракетам.
— Я это понимаю, уважаемый Ибрагим.
— Ты мог бы стать одним из высших защитников нашей веры. Мог бы принести много пользы.
«Как будто сейчас я зря топчу землю!»
Но ведь не скажешь! Не бросишь это старику. Промолчишь. Потому что со святыми… или почти святыми не спорят.
Они сделали круг по саду и оказались у калитки, через которую Аль-Темьят попал в рабат. Слуги не было, ибн Адхам сам отодвинул засов и, не глядя на шейха, закончил:
— Человек, который тебе нужен, едет в Москву.