— Совершенно верно, дочь. Костры на алтарях разжигают люди. При этом они не всегда интересуются мнением богов.
— Которые мирно уживаются друг с другом?
— Необязательно, — рассмеялся Грязнов.
— То есть можно предположить, что там тоже идут бои, а у нас лишь отголоски?
— Этим и утешаются священники-политики: тычут пальцами в небо и заявляют, что остаться должен только один Бог. Истинный. Но если истинный только один, почему сильны ложные?
— Так боги воюют между собой?
— Никто не знает, что происходит в Верхнем царстве.
— Даже ты? — удивилась Пэт.
— Даже я, — серьезно подтвердил антиквар. — Моя жизнь и моя судьба здесь, в Срединных мирах.
— В мирах?
— И твоя судьба тоже.
В первый раз девушка пропустила оговорку мимо ушей, теперь сообразила:
— Ты сказал «в мирах»!
— А разве диск Земли покоится на трех слонах?
— Кирилл!
— Давай вернемся к тому, с чего начали, — предложил Грязнов, всем своим видом давая понять, что не станет развивать заинтересовавшую Пэт тему. — Судя по тому, что ты рассказала, в «Венеции» ты повстречалась с хунганом Католического Вуду, впавшим в боевой транс. — И небрежно закончил: — Я искренне удивлен, что тебе удалось выжить.
— Удивлен?! — Девушка хотела возмутиться, но тут же поняла, чем вызвано такое отношение Кирилла: — Ты думаешь, победа сделает меня самоуверенной?
«Она быстро учится!»
— Да.
Пэт нахмурилась, но через пару мгновений кивнула: