— Добрый день, капитан Го.
Эмира вздрогнула. Пару мгновений Кравцов наслаждался произведенным эффектом, после чего поднялся на ноги:
— Вам есть о чем поговорить.
И вышел из кабинета.
Поскольку распоряжения «вольно» не последовало, капитан Го продолжала стоять, вытянувшись в струнку. Банум не протестовал. Он поставил напротив девушки стул, свободно расположился на нем, опершись правой рукой на трость, и медленно оглядел девушку. Черный китель ладно облегает фигуру, подчеркивает узкую талию. С левой стороны орденские колодки, пара нашивок за ранения. В левой руке фуражка с высокой тульей. Взгляд опустился ниже, несколько мгновений Урзак разглядывал ноги капитана, форменные брюки, начищенные до блеска ботинки. Затем кашлянул и негромко сказал:
— У меня большие связи, красавица.
Эмира промолчала.
— Но опасаться тебе ПОКА нечего: я уже не злюсь.
И вновь тишина.
— Я ожидал от тебя подобной глупости. Ты ведь чернобурка. Ты привыкла действовать, а не думать. — Банум повертел трость. — Кстати, можешь говорить абсолютно спокойно — нас не пишут.
— Неужели?
— Приказ содействовать мне Кравцов получил от директора ОКР. Нас не пишут. И кстати, можешь стоять вольно.
Эмира поколебалась, но потом все-таки расслабилась. Опустила левую руку. Опустила глаза.
— К чему этот цирк? — Она старалась, чтобы голос звучал равнодушно.
— Чтобы ты прониклась серьезностью происходящего, — объяснил Урзак. — Еще один неверный шаг, и все: трибунал или Заполярье. Время вышло.
Секунд десять Го обдумывала услышанное, после чего осведомилась:
— Сдашь Петру нашим?
— Нет, — покачал головой Банум. — За содействие ОКР заплатят иначе.
— Тогда кому?
— Тебя это волнует?