— А этого почему не выгнал? — Родригес пнул урчащего на полу кота.
Трансер с визгом откатился к стене.
— Прочь, скотина!
Мартин выразительно указал коту на дверь, и тот молниеносно выскочил из комнаты. За это короткое время Хосе успел пересчитать стоящие на тумбочке пустые бокалы. Результат производил впечатление.
— Надеюсь, ей было весело.
— Я хочу танцевать.
Ника появилась из Водяной комнаты в туфлях и тоненьких трусиках, постояла и стала озираться в поисках платья.
— Здесь есть дансинг?
— Есть, — пробурчал Хосе. — Но сначала в ресторан, я проголодался.
— Как скажешь, дорогой.
И принялась натягивать найденную тряпку.
— Отвезешь Лику в гостиницу, — сухо приказал Родригес. — Потом вернешься. Мы будем в дансинге.
— Слушаюсь.
Мы разрабатываем хитроумные комбинации, продумываем каждую, даже самую незначительную деталь, действуем в строгом соответствии с планом… чтобы какая-то мелочь спутала все карты.
Проникновение в кабинет директора «Мозаики» было рассчитано идеально. Люди Моратти поработали великолепно и снабдили Урзака самыми подробными инструкциями. Он знал коды ко всем электронным замкам, что преграждали путь, он знал расположение видеокамер и охранников, он знал каждый поворот и количество шагов до него, в его «балалайке» лежал подробный план Центра и маршрута от комнаты русалок до окна кабинета — инструкция предусматривала недлинную прогулку по карнизу. Люди Моратти гарантировали отсутствие директора: на обговоренное время у того была назначена важная деловая встреча в ресторане «Мозаики». Люди Моратти предусмотрели все. Кроме забывчивости хозяина кабинета, оставившего в столе бумаги — речь шла об аренде нескольких зданий, а в столь тонком вопросе не принято полагаться на электронные подписи. Поскольку входить в кабинет в свое отсутствие директор «Мозаики» запрещал, ему пришлось подняться за документами самому и поставить находящегося там человека в неловкое положение.
Надо ли говорить, что встреча завершилась выверенным ударом по директорской голове, отправившим его в недолгое забытье?
Погрузив нежданного гостя в мир иллюзий, Урзак пробурчал себе под нос несколько грубых ругательств и вернулся к столу. Он понимал, что времени осталось в обрез.
Впрочем, Банум относился к подобным накладкам с философским спокойствием: в жизни возможно все. Хорошо еще, что директор вернулся в кабинет один, а не пригласил с собой участников встречи — справиться с ними без шума не получилось бы.
Тем временем стоящий на столе коммуникатор негромко пискнул, сообщая, что закончил поставленную Урзаком задачу, и Банум прильнул к монитору.
Ничего.