Сентябрь

Так что телевизор включали все реже, тем более, что ту мизерно выделяемую электроэнер­гию лучше было потратить на холодильник.

Источником информации могла быть «Белостоцкая Газета», но по-польски в ней печатали только название и официальные объявления. А все остальное, да, было двуязычным: русско-литовским. Тем не менее, средство массовой информации пользовалось успехом. Газетка была бес­платной и замечательно годилась на самокрутки.

Впрочем, голод на известия из широкого мира никогда чрезмерным и не был. Людей интере­совало нечто другое. Очередные атомные удары на дальних концах планеты, самое большее, только ускоряли неизбежное, увеличивая степень запыленности атмосферы. Это волновало немногих, со­всем уж немногие были способны это понять. Вот очередное уменьшение числа депутатов, новые вы­селения, слухи и сплетни о размещении новых постов – вот это уже было важным, поскольку каса­лось первоочередных дел и считалось в перспективе близящихся дней и недель. Все же остальное, близящаяся катастрофа, уничтожение всего мира? Да пускай такой мир катится к чертовой бабушке, лишь бы только не сейчас и не завтра. Именно это повторяли друг другу все менее многочисленные местные жители, поселенцы, солдаты-миротворцы и контрабандисты.

Потому-то никто и не включил телевизор, который поблескивал в задымленной пивной бель­мом слепого экрана. Новость разошлась только лишь по сети военной связи с предупреждением о се­кретности, ограничивающим ее распространение высшими ступенями командования. Одни лишь ста­рые солдаты сориентировались в том, что что-то произошло. Им и не нужно было иметь доступа к сети, чтобы знать: что-то такое готовится. А если готовится, то наверняка уж ничего хорошего. Сооб­щение дошло и до Фродо. Как обычно и бывает с секретными сведениями, прежде чем отданные при­казы дошли до боевых подразделений, причина всего замешательства уже очутилась в Интерне­те. Коротенький тридцатисекундный ролик.

Девушка заурчала сквозь сон, потянулась так, что застонали пружины лежанки. У Фродо быва­ли свои капризы; и вправду, даже зимой и осенью он мог спать, словно заяц в борозде, на серебри­стых термоизоляционных полотнищах, но вот в собственной норе, шумно называемой ʺквартиройʺ, ему требовался комфорт и шик. Ему необходимо было иметь пружинный топчан, с красивой плюше­вой обивкой, а не какие-то там кариматы или матрасы из пенки.

Даже Вагнер скептически оценивал засиженную мебель, которая походила на объемную карту Гималаев, чем на приличный объект меблировки, постоянно говоря о готовящемся вторжении клопов, которые, вне всякого сомнения, должны были населять внутренности. Он твердил, что у мебели, найденной на свалке – это обязательно на все сто процентов. Вот только низушок этот топчан честно купил у литовского мародера, заплатив просто невероятным объемом самогонки.

Фродо сидел на типичном и дешевом офисном кресле на колесиках. Босые супни свисали над полом. Если бы девушка на лежанке не спала, она могла бы раз и навсегда рассеять всяческие сплетни относительно волосатых пяток.

Пятнистый спальный мешок раскрылся, открывая обильную грудь. Фродо все время любил крупных женщин. И никогда не показывался с ними на публике.

Застучала головка диска. Звук, усиленный резонансом жестяного корпуса, привел к тому, что девушка снова беспокойно пошевелилась и что-то пробормотала. Коротышка недовольно глянул. Ему не хотелось, чтобы кто-либо, кроме него самого, увидал то, что появится сейчас на экране. И уж на­верняка не госпожа лейтенант из русской разведки. Он усмехнулся мимоходом, глядя на разбросан­ные на полу элементы обмундирования с огромным бюстгальтером уставного горохового цвета. Не­давно он размышлял над тем, способны ли службы снабжения предусмотреть все, и на объемистых складах держат и подобные размеры. А может, лифчик госпожи лейтенанта — это такой особый об­разчик, предусмотренный еще и в качестве камуфляжа для типовой башни танка Т-90 в версии со вплавленными в лобовую броню керамическими элементами, по причине необыкновенной выпукло­сти называемой западными аналитиками ʺДолли Партонʺ[11]. Диск вновь заскрежетал и затих. Пружины лежанки скрипнули, девица повернулась на другой бок. Через минуту ее дыхание сделалось глубоким и мерным. Теперь Фродо была видна спина, освещенная призрачным отсветом 17-дюймового мони­тора, вплоть до самых бедер, так что легко можно было заметить аппетитную канавку между двумя выпуклостями.

Их знакомство было коротким, зато интенсивным. Фродо смог узнать все ее тело, и ему следо­вало признать, что узнавать было много чего. Начиная с толстых щек и типично русского, чуть ли не из учебника, курносого носа, и вплоть до…

Ну, именно. Фродо, ожидая, пока сообщение загрузится, сморщил лоб.

...маленького шрамика на бедре. Едва видимого, намного легче его было обнаружить на ощупь. Малюсенький изъян на коже, как раз в том месте, к которому он прижимал ладонь, обнимая приподнятые ягодицы.

Местечко, не такое уже гладкое, помещающееся под кончиком пальца, воспринимаемое за­твердение под самой кожей, в жировой ткани, твердый комочек, словно свежий след после комарино­го укуса. А искал он долго, как только упал на пол громадный лифчик; искал тщательно, исследуя пальцами и губами каждый клочок ее кожи, пахнущей выданным по распределению мылом.

Результат вмешательства военных хирургов; а может даже и не хирургов, а самого обычного фельдшера. В принципе, нет здесь никакого искусства: надрезать кожу, поместить там не большую, чем горошинка, таблетку RFID[12], а потом сделать один, самое большее, пару швов.

Фродо знал, что где-нибудь он ее обнаружит. Как только девушка пересекла порог комнаты, светодиод начал мигать.

Вроде бы мелочь: маленькая таблетка с литиевой батарейкой. Но, благодаря ей, эта девушка в безвкусной форме, с лицом вечно удивленной куколки с льняными волосами, могла пройти через любую русскую военную базу. Перед ней открывались любые двери, включая бронированные, защи­щавшие подземные командные центры. Ей не нужно было предъявлять пропуска, идентификацион­ные карты или какие-либо документы. Она сама была документом, подтверждающим собственное тождество. Фродо понимал, что таблетка это еще не все. Остальное идентификационное оснащение, которого не показывали даже томографы, скрывалось в костной структур, под прикрытием мышц. Если, конечно же, там находилось. Оснащение низушка выявляло только таблетки RFID.

Девушка явно не была лейтенантом. Не было ей двадцати пяти, максимум, двадцати семи лет, на которые выглядела. Такие таблетки не прививают сопливым офицерам разведки, располагаю­щимся в этой глуши.

Наверняка, не подчинялась она и майору Кирпичеву, вечно пьяному коменданту в Оструви. Совсем даже наоборот.

Страница грузилась крайне медленно. Движение в Сети возрастало, а вот новых каналов в по­следнее время как-то не прибавлялось. Но вот эта страница посещалась исключительно часто. Фро­до пробормотал себе под нос ругательство, глядя на то, как поочередно высвечиваются рекламные баннеры. Да, можно было называть это иронией судьбы, только независимая хакерская информаци­онная страница содержалась за счет рекламы.

Он терпеливо ждал, пока загрузится баннер, рекламирующий очередную книжку чрезвычайно популярного в последнее время жанра: учебник для выживания в экстремальных условиях. Последую­щей рекламы он раньше не видел: та предлагала вступить в ППД, реформированную церковь Протобаптистов Предпоследнего Дня. Правда, предлагала не слишком-то деликатно, пред­ставляя красиво анимированный атомный грибок и призывая к обращению до того, как придет По­следний День. Этим днем занималось около сотни конкурирующих вероисповеданий.