— Торопитесь, собаки! — прикрикнул Максудшах. — Неверные не должны далеко уйти. Помните о Золотом стаде, которое ждет вас в Проклятой долине. Каждый унесет золота столько, сколько сможет.
Полевой командир Максудшах по прозвищу Добрый Максуд давно охотился за теми, кто знал дорогу в Плачущее ущелье. Его, от одного имени, которого совсем недавно в ужасе дрожали враги, бесила сама мысль о том, что пока он бил смертным боем шурави, пришедших на его родину с оружием в руках, какие-то сопляки-талибы исподволь вооружались под защитой пакистанской границы, чтобы потом загнать его — героя священной войны джихад в неприступные горы, словно какого-то паршивого букаламуна.
Из многотысячного отряда Максудшаха остались лишь тридцать восемь человек, да и тем надо было платить. Кроме этого, платить надо было проводникам, водоносам и поставщикам еды. Новые времена пришли на священную землю Ниджрау, и никто не хотел больше кормить воинов джихада бесплатно.
Мысль завладеть Золотым стадом Махмуда пришла как нельзя кстати. Максудшах никогда не верил этим глупым россказням о проклятии древней долины, о Плачущих, и Черный минарет был ему тоже не нужен. Ему нужно было золото, много золота, чтобы купить новых солдат, оружия и вернуть себе былую славу и величие.
В жизни Доброго Максуда имела место только одна слабость, ею была его ненависть к прислужнику талибов Браину. Издревне говорится: воин не должен ненавидеть своих врагов, он должен их убивать. Максуд был настоящим воином, но ничего не мог с собой поделать. Браин, этот выскочка, имел все: власть, деньги, женщин, с которыми мог почти в открытую вытворять все, что ему заблагорассудится.
Максудшах знавал его отца, сумасшедшего Фатыха, завистливого, подозрительного, злобного типа, постоянно подверженного депрессии, и удавившегося в процессе одного из приступов. Сынок был ничем не лучше.
Максуд был наслышан о его «подвигах» в Кабуле и повсеместно осуждал неоправданную жестокость, хотя сам погубил людей, особенно женского пола немеряно — и молоденьких медсестер из захваченных советских госпиталей, и местных красавиц, посмевших сбросить паранджу. Особенно, ему запомнился празднично разукрашенный агитационный караван «Баглан», который его люди тепленьким захватили в Файзабаде, на правом берегу Кокчи.
Какие там были голосистые красавицы! На протяжении нескольких дней он имел одних лишь девствениц, а других в это время заставлял оглашать место райского удовольствия своим незабываемым пением.
Когда пыл у красавиц утихал, он прилюдно отдавал одну из них своим нукерам и после многократного насилия умерщвлял. Зато, какая у остальных просыпалась вдруг любовь к нему! Они делали все, испуская стоны от страсти, они выгибались всем телом, словно кошки в мартовскую пору, они забывали само понятие о словах «стыд» и «целомудрие».
Они ошибочно полагали, что это их спасет, но никого еще не спасло бесстыдство. Они забыли об Аллахе, и поэтому все умерли. Аликпер тогда словно обезумел, и никто из женщин не умер одинаковой смертью, это был настоящий спектакль. Они здорово повеселились тогда, хорошее было время.
С той поры утекло немало воды. У него оставалось всего тридцать восемь бойцов, включая его самого, и не было верного, дорогого его сердцу, Аликпера, который сгинул во время заварушки совсем недалеко отсюда в «зеленке».
Тогда шурави, которые никогда не умели драться по правилам, загнали его отряд в подземелье, а когда Максуд уже был уверен, что они ушли, вдруг подогнали пару бензовозов, спустили следом море бензина, а потом подожгли.
Ничего не оставалось, как вылезать обратно и принимать бой. Их тогда здорово достали «Хайды», даже стингеры не помогли.
Но что было, то было. Влекомый мыслями о былом величии, Максуд, словно волк ходил по Ниджрау, поджигал дома, убивал и грабил, но вокруг была такая нищета, что их и убивать было противно.
И вот теперь подвернулась немыслимая удача. По словам пленного, Браин взял с собой совсем немного людей. Не хотел делиться, собака. И теперь появилась отличная возможность поквитаться с ним.
Он совместит приятное с полезным: убьет Браина и получит золото. Похоже, прежние времена возвращаются. Максуд усмехнулся.
Несостоявшегося киллера звали Николай Огурцов. Кличка Прыщ. Он специализировался на грабежах, так что может так статься, что на убийство действительно пошел впервые. Во всяком случае, Шипилину сильно повезло, что его ликвидацию не поручили более подготовленному кадру.
Приведя его в Управление, он взял его показания под протокол, включая запись на магнитофон. Потом позвонил Зажарскому.
— Николай Петрович, у меня есть показания свидетеля, что Генри Гот является заказчиком убийств сотрудников правоохранительных органов.
— Какие показания? Вы с ума сошли? Кто свидетель?
ebooksa