Но в случае со Светланой Вернигор все будет по-другому. В этот момент он будет смотреть ей прямо в ее широко открытые невинные глаза. Он будет смаковать каждый момент, толчками вталкивая в нее свое семя.
— Ну и что с того, что объект жив, сэр? Он ничего не знает.
— Ты так думаешь? Он взял твоего недоделанного киллера, кретин! Сейчас он сидит у вас в карцере в Управлении!
— В КПЗ, — автоматически поправил Гот.
— Мне плевать, как это правильно называется! Важно, что он дал показания, и старый пердун имел наглость явиться с ними к своему генералу. Благодари Бога, что у меня с ним налажен хороший контакт, документов у старика не взяли. Этот старик твоя проблема!
— Что мне делать?
— Делай, что хочешь, запугай его, но чтобы документы он тебе отдал. Ну и киллер должен замолчать.
— Как замолчать?
— Мне тебя учить, сынок?
— Но я никогда этого не делал!
— Все когда-нибудь делается в первый раз. Ты об этом должен знать, столько девушек женщинами сделал.
— Откуда вы об этом?
— Я знаю про каждый твой шаг, сынок. Если молчу, это еще ничего не значит. У меня даже осело несколько жалоб, которым я в любой момент могу дать ход. И, клянусь Богом, я это сделаю без колебаний, если моей заднице что-нибудь будет угрожать!
Гот выключил телефон и сказал Светлане:
— Извини, бэби, секса сегодня не будет.
Внутри помещения взрыв произвел омерзительное воздействие, причем не только на Стаса, который был уже единожды контужен. Людям повезло, что все осколки принял на себя конвейер.
— Что там у вас? — обеспокоенно отозвался в наушниках Карадайн.
Может, он и давно надрывался, только никто его не слышал.
— Осел рванул, — доложил Рик. — Вышел из-за укрытия, весь обвешанный взрывчаткой, Стейси его и уложил наповал.
— Что ж вы его так подпустили?