Учитель афганского

В коридоре он перехватил Свету с салатом в руке и, извинившись, спросил, что случилось с хозяином дома.

— Убит при Марше.

Имелся в виду Марш миротворцев, когда 309 колонн вошли и рассекли территорию России на сектора контроля.

— Он что был военным?

— Нет, инженер. Вышел к трассе с протестующим плакатом, а миротворцы стали стрелять из пулеметов. Ты, что не знал, что во время Марша погибло много людей? Только, пожалуйста, при тете ни слова, а то она опять плакать будет.

Они посидели на кухне, где давно не пивший Олег изрядно захмелел. Коля бегом носил ему из комнаты все новые рисунки, на которых преобладали киборги в космосе. Мальчишка бредил новой голливудской эпопеей.

Наконец, пришло время откланяться.

Когда они вышли на улицу, он хотел высказать ряд справедливых претензий, в частности касающихся того, что нельзя без предупреждения приглашать в гости, но все гневные слова вылетели у него из головы, когда она взяла его под руку и доверчиво прижалась.

— Проводишь меня, а то я хоть и в милиции работаю, изрядная трусиха.

Наверное, он действительно выпил лишнего, поэтому согласился.

Они поймали машину и поехали в новые квартала. Во время езды Олега окончательно развезло, и когда они прощались в подьезде, стены плясали вокруг него кадриль.

Он хотел пожать девушке руку, но та вдруг чмокнула его в щеку и, грустно спросив: «Ну почему ты такой, Шипилин?» умчалась на лифте.

Олег добрался до дома таким уставшим, каким не был даже во время институтского первенства по боксу. Так может утомить только общение с женщиной. Кому может и приятно, а ему все равно, что вагон разгрузить.

Он проснулся в пять утра, обнаружив себя вместо постели на кухне. Рука его сжимала кружку с давно остывшим чаем.

Он жадно допил ее, испытывая чувство, как если бы в горле до этого изрядно поработали наждаком, загасил свет и пошел спать.

До начала рабочего дня оставалось два часа.

Гюлли

Группа двигалась по утоптанной до крепости камня улочке, вплотную прижимаясь к дувалу. Впереди сержант Бакстер, за ним Кейбл, Канн, Карадайн, Стас. Фарклоу шел последним, слегка поотстав. Снайпер как всегда замыкал.

Улица была пустынна, но в Афганистане ни в чем нельзя быть уверенным. Особенно после предыдущей заварушки.

У одной из наиболее убогих саманок сидел белый как лунь старик. Так как переводчика теперь у них не было, за такового выступил Стас.

— Как называется ваш кишлак? — спросил он.