Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ну, чуть не хватает.

– Вот что я хочу сказать. – В голосе Джонджона зазвенел металл. – Это опасно для банка, очень опасно.

– Я так не считаю.

– А я считаю. Я хочу вернуть одиннадцать процентов.

– Не продается, старина.

– Став тайбанем, старина, я получу их – не мытьем, так катаньем.

– Посмотрим.

– Став тайбанем, я произведу немало изменений. Все эти замки, например. Никаких банковских ключей в частном распоряжении.

– Посмотрим, – улыбнулся Данросс.

На коулунской стороне Бартлетт спрыгнул с пристани на покачивающуюся яхту и помог спуститься Орланде. Она автоматически скинула туфли на высоком каблуке, чтобы не поцарапать прекрасную палубу из тика.

– Добро пожаловать на борт «Морской ведьмы», мистер Бартлетт. Добрый вечер, Орланда, – с улыбкой приветствовал их Горнт. Он стоял у штурвала и тут же сделал знак матросу, который отвязал швартовочный трос. И яхта отчалила от пристани, расположенной недалеко от паромного терминала в Коулуне. – Мне очень приятно, что вы приняли мое приглашение поужинать, мистер Бартлетт.

– Я не знал, что приглашен. Орланда сказала мне об этом всего полчаса назад… Слушайте, какая шикарная яхта!

Довольный Горнт включил двигатели на «малый назад».

– Еще час назад я не знал, что вы собирались поужинать вдвоем. Вы, наверное, никогда не видели гонконгской гавани ночью, и я подумал: а не предложить ли вам ею полюбоваться? К тому же есть пара вопросов, которые хотелось бы обсудить наедине. Вот я и спросил Орланду, не против ли она, если я приглашу вас на борт.

– Надеюсь, я не доставил вам хлопот? Ведь нужно было идти сюда, на коулунскую сторону.

– Какие хлопоты, мистер Бартлетт? Обычно здесь мы и забираем своих пассажиров. – Горнт улыбнулся про себя, подумав про Орланду и остальных гостей, которые перебывали за эти годы на его круизной моторной яхте и за которыми он приходил к пристани в Коулуне.

Он умело отвел яхту задним ходом подальше от коулунского дока рядом с «Голден ферриз», где волны грозно бились о пирс. Потом дал «малый вперед», переложил руль вправо, чтобы выйти на рейд, и лег курсом на запад.

Изящная, элегантная, сверкающая, семидесяти футов[96] в длину, яхта была легка в управлении, как быстроходный катер. Они стояли на мостике, стеклянные ограждения которого были открыты к корме; над головой поскрипывал на ветру туго натянутый тент, а сзади поднимался бурун. Горнт был одет как моряк, в легкий бушлат, а на лихо заломленной фуражке красовалась эмблема Яхтенного клуба. Ему шел этот наряд и аккуратно подстриженная, черная с проседью борода. Он слегка покачивался вместе с яхтой и ощущал себя в своей стихии.

Наблюдавший за ним Бартлетт тоже чувствовал себя естественно в теннисных туфлях и шерстяной спортивной рубашке. Орланда стояла рядом, и он чувствовал ее, хотя они и не касались друг друга. Поверх темного вечернего брючного костюма она накинула шаль, чтобы не озябнуть на сыром ветру, и стояла, чуть покачиваясь, с развевающимися волосами. Без каблуков она казалась совсем крошечной.

Бартлетт оглянулся: за простором гавани остались паромы, джонки, пароходы и серая громада ядерного авианосца, с залитыми светом палубами и гордо реющим флагом. Из аэропорта Кай-Так в ночное небо с ревом взлетал реактивный лайнер, а на подходе к Коулуну кружили в своих высотных эшелонах, ожидая посадки, другие.