– Да-да, слышал.
– Разрешите, я на минутку возьму управление на себя.
Данросс убрал руки и ноги с рычагов и педалей. Мак-Ивер искусно послал машину в сторону и вниз, чтобы подлететь поближе к поселку и рассмотреть разрушения. Ущерб был нанесен большой. Разбросало и засыпало, наверное, сотни две лачуг. Остальные, расположенные рядом с тем местом, где произошел оползень, оказались в незавидном положении, еще более уязвимом, чем раньше. Густой пеленой висел дым от пожаров, возникавших с каждой подвижкой земли.
– Господи! Жуткая картина.
– Я сегодня чуть свет на ногах. Пожарные попросили помочь на холме номер три, выше Абердина. Пару дней назад там случился оползень и чуть не засыпало ребенка. Вчера вечером в том же месте произошла еще одна подвижка. Страшное дело. Размеры оползня – двести футов на пятьдесят[126]. Уничтожено две-три сотни жилищ, но погибло только десять человек – вот повезло! – Мак-Ивер еще немного покружил, пометил что-то в записной книжке, а потом дал полный газ и снова лег на курс. Как только вертолет перешел в стабильный ровный полет, он сказал: – Передаю красавицу в ваши руки.
И Данросс снова принял управление на себя.
Справа на горизонте показался Шатинь. Когда они подлетели поближе, Мак-Ивер снял картонные кружки с приборов.
– Хорошо, – проговорил, проверив их показания. – Все точно.
– Как у вас, интересная работа была в последнее время?
– Примерно одно и то же. Получил чартер в Макао, если погода позволит, на завтра утром.
– Ландо Мата?
– Нет, какой-то американец по имени Банастасио. Следите за оборотами! О, вот и место вашей посадки.
Недалеко от рыбацкой деревушки в Шатине начиналась грунтовая колея, которая вела в сторону холмов, где и проводились гонки. Трасса представляла собой неровную грунтовую дорогу, проложенную бульдозерами на склоне холма. У подножия стояло несколько машин, некоторые на трейлерах и прицепах, но зрителей почти не было. Обычно люди собирались сотнями. В основном европейцы. Это были единственные автогонки, проводившиеся в колонии. Английские законы запрещали использовать для гонок общественные дороги, поэтому ежегодные гонки на Гран-при Макао для любителей всегда проводились совместно Автомоторным и автогоночным клубом Гонконга и португальским муниципальным советом. В прошлом году победителем в гонке стал Гийо Родригес из команды гонконгской полиции, прошедший шестьдесят кругов за три часа двадцать шесть минут при средней скорости семьдесят две мили в час. Данросс на «лотусе»[127] и Брайан Квок на заимствованном «ягуаре» типа Е шли голова в голову вторыми, пока на одном из крутых поворотов – Фишермэнз-Бенд[128] – у вырвавшегося вперед Данросса не лопнуло колесо. Он чуть не разбился, причем на том самом месте, где у него взорвался двигатель в пятьдесят девятом, за год до того, как он стал тайбанем.
Теперь Данросс сосредоточился на посадке, зная, что на него будут смотреть.
Он выбрал необходимые обороты. Ветер дул навстречу и справа, и по мере приближения к земле вертолет попадал в небольшие завихрения. Данросс старательно удерживал его. В нужный момент он выровнял машину и остановил, зависнув в воздухе и полностью контролируя ситуацию. Затем, так же скоординированно, сбросил газ, плавно послав левый рычаг вверх, чтобы изменить шаг винта и создать воздушную подушку для посадки. Посадочные полозья коснулись земли. Данросс убрал до конца газ и потихоньку довел рычаг вниз. Посадка получилась прекрасной, как и всегда.
Мак-Ивер ничего не сказал – само это молчание уже служило похвалой, – наблюдая за Данроссом, который начал процедуру выключения двигателя.
– Тайбань, позвольте мне доделать за вас все остальное, – предложил он. – Похоже, эти парни чем-то обеспокоены.
– Спасибо.
Пригнув голову и хлюпая по грязи, Данросс направился к группе людей в плащах.
– Доброе утро.
ebooksa