Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра

– А почему бы и нет? – согласилась она, довольная: спешить было некуда; времени, чтобы переодеться для приема с коктейлями – днем ее пригласил Пламм, – оставалось еще предостаточно. Ужин с Ландо Матой она решила перенести на следующую неделю.

Днем на обратном пути из Шатиня она часть времени продремала, тепло укутавшись, чтобы не озябнуть на сильном ветру, и свернувшись на широких удобных подушках, разложенных полукругом на корме. Остальные гости разбрелись, у руля иногда появлялся Горнт – высокий, сильный, капитан своего корабля. Питер Марлоу в одиночестве дремал на носу. Потом они – Горнт, Кейси и Барр – сели пить чай с печеньем. Появились Пагмайр и Пламм, взъерошенные и довольные, а за ними – девицы.

– Хорошо спалось? – усмехнулся Горнт.

– Очень хорошо, – ответил Пламм.

«Еще бы», – подумала она, глядя на Джейсона и его девицу, которая ей понравилась: большие темные глаза, стройная фигура, всем довольное создание по имени Вэй-вэй, которое следовало за Пламмом как тень.

Раньше, когда они с Горнтом остались на палубе одни, он рассказал, что на борту нет ни одной случайной девушки, все – особые.

– У каждого здесь есть любовница?

– Помилуй бог, нет. Но – уж извините – мужчины и женщины стареют по-разному, и после определенного возраста все становится непросто. Грубо говоря, занятия любовью, любовь и брак – это не одно и то же.

– И такого понятия, как верность, не существует?

– Конечно существует. Но для женщины значит одно, а для мужчины – другое.

– Это ужасно, – вздохнула Кейси. – Ужасно и так несправедливо.

– Да. Но только если вам так хочется смотреть на вещи.

– Это неправильно! Подумайте о миллионах женщин, которые всю жизнь работают, надрываются, ухаживая за мужчиной, занимаясь мытьем и уборкой, а теперь и помогая содержать детей. Их просто отодвигают в сторону, лишь потому, что они постарели.

– Мужчин тут винить нельзя, так уж устроено общество.

– А кто управляет обществом? Мужчины! Господи, Квиллан, вы должны признаться, что ответственность лежит на мужчинах!

– Я согласен, что это несправедливо, но не только в отношении женщин. Что вы скажете о миллионах мужчин, работающих до упаду, чтобы добыть – вот ведь замечательное словечко! – добыть деньги, которые тратят другие, в основном женщины? Давайте взглянем правде в глаза, Сирануш, мужчинам приходится работать до самой смерти, чтобы обеспечить других, и довольно часто в конце жизни – занудную, сварливую жену. Боже мой, взгляните хоть на половину Пага! Я могу указать человек пятьдесят, беспричинно растолстевших, безобразных и воняющих – в буквальном смысле слова. А этот маленький женский трюк, когда вы пользуетесь своими прелестями как западней, чтобы забеременеть и заполучить мужчину, а потом кричите: «Ату его!» – и с пеной у рта требуете развода и дележа имущества? Возьмите того же Бартлетта. Как подвытряхнула Линка его замечательная женушка, а?

– Вы об этом знаете?

– Конечно. Вы собрали досье на меня, я – на вас обоих. Разве справедливы ваши законы о разводе? Сначала оттяпать пятьдесят процентов всего имущества, а потом бедный малый должен ждать решения суда о том, какую часть от оставшихся пятидесяти может оставить себе.

– Это верно, жена на пару с адвокатом чуть в тюрьму не упрятали Линка. Но ведь не все жены такие. Но, боже мой, мы же не рабыни! И большинство женщин нуждаются в защите. Во всем мире с женщинами по сей день жестоко обращаются.

– Я не знаю ни одной настоящей женщины, с которой бы обращались жестоко, – возразил он. – Я имею в виду таких женщин, как вы или Орланда, которые понимают, что такое женственность. – Глядя на нее, он вдруг широко улыбнулся. – При этом, конечно, женщина должна давать нам, бедным, хилым ублюдкам, то, чего мы хотим, чтобы сохранить здоровье.