– Боже милостивый, Анжелика, что случилось?
– Просто… просто я так несчастна, – всхлипнула она и зарылась лицом в простыни на его постели, – так несчастна, что… что Токайдо случилось, и тебя ранили, и я… мне тоже больно – это несправедливо.
Десятивесельный катер сэра Уильяма спешил через лениво перекатывающиеся валы к флагману, стоявшему на рейде Иокогамы; матросы изо всех сил налегали на весла. Сэр Уильям был один в своей каюте, он стоял, ловко справляясь с изрядной килевой качкой, в сюртуке, визитке и цилиндре. Море было чистым; небо на западе темнело, облака уже стали серыми, но пока не было никаких явных признаков шторма. Когда катер подвалил к борту флагмана и все весла поднялись вертикально, он вскочил на трап и поднялся на главную палубу, где рев волынок возвестил о его появлении на корабле.
– Добрый день, сэр. – Лейтенант Марлоу ловко отдал честь. – Сюда, прошу вас.
Они прошли мимо рядов тускло поблескивавших пушек до квартердека – главная палуба и ванты напоминали потревоженный улей: пушки закреплялись, канаты сматывались в бухты, проверялись паруса, из трубы поднимался столб дыма, – поднялись по трапу, спустились по другому на вторую батарейную палубу, миновали матросов, задраивавших люки и убиравших такелаж, и подошли к каюте адмирала на корме. Марлоу постучал, и морской пехотинец, стоявший на часах у двери, сделал на караул.
– Сэр Уильям, сэр.
– Ну так открывайте дверь, Марлоу, ради бога.
Марлоу пропустил сэра Уильяма в каюту и приготовился закрыть за ним дверь.
– Марлоу, останьтесь здесь! – приказал адмирал.
Просторная каюта занимала всю корму корабля – множество маленьких морских окон, большой стол и морские кресла, прикрепленные к полу, маленькая койка и туалет, большой буфет с графинами из граненого хрусталя. Адмирал и генерал полупривстали, отдавая дань вежливости, и снова опустились на место. Марлоу остался стоять у двери.
– Благодарю вас, что прибыли так быстро, сэр Уильям. Бренди? Шерри?
– Бренди, благодарю вас, адмирал Кеттерер. Неприятности?
Краснолицый адмирал гневно посмотрел на Марлоу.
– Не откажите в любезности, мистер Марлоу, бренди для сэра Уильяма. – Он бросил на стол лист бумаги. – Депеша из Гонконга.
После обычных цветистых приветствий депеша гласила:
– Ублюдки, – пробормотал сэр Уильям, и ему стало еще больше не по себе при мысли о том, что, поскольку все азиатские воды кишели пиратами, особенно к северу от Сингапура до самого Пекина, а флоты Белого Лотоса были самыми многочисленными и печально известными из них, эта женщина легко могла оказаться его собственной женой, которая должна была через неделю-другую прибыть в Гонконг из Англии с тремя из его детей. – Вы уходите с отливом?
– Да. – Адмирал подтолкнул к нему через стол конверт.