Гайдзин

Ёси вздохнул. Его глаза превратились в щелки.

– Печально, но тогда вы получите новую просьбу от императора – оставить Врата и покинуть Киото со всеми своими людьми.

С точно такой же холодностью Огама посмотрел на него в ответ:

– Я сомневаюсь в этом.

– Я, Торанага Ёси, гарантирую это. Через шесть или семь дней сёгун Нобусада и его супруга разместятся во дворце. Как опекун, я имею к нему прямой доступ – и к ней. Они оба увидят справедливость моих доводов, относительно Врат и еще многого другого.

– Чего другого?

– Передача Врат не должна быть для вас проблемой, Огама-доно. Я дам гарантии не праздновать это как ваше поражение, я «с благодарностью приму ваше добросердечное приглашение принять командование над ними», не стану укреплять их против вас. В чем же сложность? Ведь Врата – это большей частью символ. Я официально уведомляю вас: для сохранения мира и поддержания порядка в стране сёгунат должен занять там свое место.

Огама колебался, не видя выхода. Ёси легко мог бы добиться, чтобы ему направили еще одну такую «просьбу», которую ему придется принять и исполнить.

– Я дам вам ответ через месяц.

– Прошу прощения, полдень шестого дня, считая от сегодняшнего, – крайний срок.

– Почему?

– Через пять дней Нобусада прибудет в Оцу. К вечеру шестого дня Нобусада проедет через Врата. Я прошу передать их мне, передать на время, до этого срока. – Это было сказано так мягко и так вежливо.

Их взгляды встретились. Уклончиво, но так же вежливо Огама произнес:

– Я подумаю обо всем этом, Ёси-доно.

Затем он поклонился, Ёси поклонился, оба они прошли к своим паланкинам, и все на площади облегченно вздохнули, что пытке их настал конец и что резни, которой все ожидали, не произошло.

Глава 31

Пятница, 21 ноября

Придорожная деревня Оцу бурлила с самого утра, охваченная беспрерывно нарастающим возбуждением. В радостном ожидании, к которому примешивался страх, заканчивались последние приготовления к прибытию и остановке здесь на ночь невозможно августейших особ, сёгуна Нобусады и принцессы Иядзу. Уже несколько недель жители подметали улицы, чистили все дома, лачуги, другие постройки – крыши, стены, колодцы, сады приводились в безукоризненный вид дюйм за дюймом, – меняли черепицу, сёдзи, татами, веранды, а гостиница Множества Цветов, лучшая и самая большая во всем Оцу, все еще находилась в состоянии, близком к панике.

Состояние это наступило с того момента, когда стало известно, что Богоравные Путешественники отклонили предложение остановиться в замке Сакамото неподалеку, который принадлежал сёгунату и украшал собой эту местность еще до Сэкигахары, и выбрали вместо него гостиницу.

– Все должно быть безупречно! – завывала хозяйка, преисполненная одновременно благоговения и ужаса. – Все, что не будет безупречно, будет караться отсечением головы или самое меньшее поркой кнутом, кто бы ни был виноват: мужчина, женщина или ребенок! Предания о великой чести, оказанной нам в одну эту ночь, останутся в памяти людей на века – обо всех наших успехах или промахах! Сам высокий государь сёгун! Во всей славе! Его супруга, сестра Божественного! О ко…