Гайдзин

Заинтригованный ее ответом, он заметил:

– Это зависит от дерева.

Она мило улыбнулась:

– Клен, кроваво-красный клен.

– В какое время года?

– Девятый месяц.

– Если они наблюдали за нами, они прошептали: «Скоро мы опадем, чтобы никогда уже не вернуться. Но они благословенны. Они растут на древе жизни. Их кровь – наша кровь».

Она захлопала в ладоши, улыбаясь ему:

– Превосходно. А если бы это была сосна весной?

– Не сейчас, Койко-тян, позже.

Увидев, как он вдруг посерьезнел, она тоже стала серьезной.

– Плохие вести, господин?

– И нет, и да. Я уезжаю на рассвете.

– В Зуб Дракона?

Он заколебался, и она спросила себя, уж не сделала ли она ошибку, задав этот вопрос. Но он размышлял о том, как ему быть с ней. Ранее, взвесив необходимость еще одного форсированного марша, он решил не брать ее и предоставить ей следовать за ним так быстро, как она только сможет. Ее паланкин будет сдерживать их. Она умела ездить верхом, но недостаточно хорошо, а подобное путешествие будет очень трудным.

В любом случае план, на котором они остановились с Акэдой, останется прежним.

– Первый отряд из сорока человек с моим двойником в моих легких доспехах выедет из ворот сразу перед рассветом и, без спешки и не скрываясь, направится к Северной дороге. Проделав половину пути к Эдо, они повернут назад и вернутся сюда, а мой двойник исчезнет. Второй отряд, мой, из тех людей, что я привел из Эдо, отправится вскоре после первого и устремится к Токайдо. Форсированный марш под командованием того же капитана – я переоденусь обычным конным самураем и останусь в этом обличье, пока благополучно не достигну замка Эдо.

– Очень опасно, господин, – тяжело произнес генерал Акэда.

– Да. Вы должны присматривать за Огамой и надеяться. Ему на руку, чтобы я преуспел в обуздании Андзё.

– Да. Но, оказавшись снаружи, вы превращаетесь в мишень, и в легкую мишень, к тому же это искушение, перед которым нельзя устоять. Вспомните, что случилось сегодня. Позвольте мне поехать с вами.