– А? – князь повернул голову, погладил по гриве коня.
– Лес, говорю, дюже страшный, княже!
– Да ладно, а то ты лесов не видал.
– Видать-то видал, но… Наши добрее. Особенно – сосновый бор. И дышать хорошо, и светло, сухо. Совсем не то, что здесь – сыро, муторно. И кусты, и папоротники эти – случись что, меж деревьями и не пробежишь, не протиснешься.
– Ну, это еще от погоды зависит. Вишь, хмарь-то какая! – поднырнув под ветку, Радомир выпрямился, вскинул глаза. – А небо-то поднимается. Этак к вечеру и солнышко будет.
– Если снова снег не пойдет. Туч-то кругом хватает.
– Тогда уж, скорей, дождь.
– Господин! – идущий впереди проводник остановился и, обернувшись, посмотрел на князя. – Здесь тропинка на старую виллу. Если хочешь мы можем заглянуть, спросить поточнее, где гунны.
– Заброшенная вилла? – Радомир почесал подбородок, тронутый мягкой светлой бородкою. – И у кого ж там спросить?
– Там дети обычно играют, ну, из окрестных деревень.
– Дети? И так далеко забираются?
– По звериным тропам – не так уж и далеко. А для игр – место удобное, никто чужой не заглянет. И дичи вокруг хватает. Мальчишки там шустрые, много чего видят, много чего знают.
Хевдинг махнул рукой:
– Добро. Съездим, поглядим, спросим. Эй, парни!
– Тсс!!! – проводник скривился, словно от зубной боли. – Тише, тише, господин. Не надо кричать – спугнем, не у кого и спрашивать будет. И вот еще… Много людей с собой не бери – по той же причине.
– С собой? – удивился князь. – С чего ты взял, что я самолично туда отправлюсь?
Амбрионикс прищурил глаза:
– Только ты один знаешь латынь, господин. А мне – не особенно доверяешь.
Дернув головой, хевдинг хмыкнул:
– Ты прав, прав, парень. Что ж, веди, показывай своих детишек.