Экспансия,

– Повинуюсь, император!

Пошёл к дверям подворья, брата за собой поманив. Тот сзади спешит. Едва в покои вошли, развернулся Добрыня, обнял младшего так, что косточки захрустели, хлопнул по плечу:

– Ну, наконец-то! Что так долго? Все извелись уже! Льот глаза проглядела, тебя ожидаючи. Уж три месяца, как ты вернуться должен!

Дар почесал подбородок, вздохнул:

– Много чего было, брат. Но вовремя мы успели. Задержись хоть на час – погибли бы наши славы, что в крепости. И крепость бы сама пала, и погибли храмовники и наши люди, что те выкупили. Словом, пришлось… – Опустил виновато голову.

– Ладно. А что за народец невиданный? Зачем рабов приволок? Не было у нас рабства от роду!

– Было, брат! Раньше.

– Да и раньше тоже не было. Срок давали работ каторжных, и всё. А ты, я смотрю, этих навеки и до смерти собрался закабалить?!

Лицо Дара посуровело:

– Ты спроси тех тамплиеров, что я к нам привёз, да людей нашей, славянской крови, заслуживают ли эти… твари… человеческого обращения.

Сразу холодом повеяло в покоях.

– Что… совсем?

Младший коротко кивнул.

– Постой, ты к нам опять тамплиеров привёз?!

– Немного. Всего полсотни. Они хотят у нас остаться. Навсегда. Большая-то часть ждёт, когда за ними корабли из Ла-Рошели придут. На островах, в крепости.

– И от веры своей отрекутся?

– Ты, брат, совсем императором стал? Мы же наших не заставляем веру менять? Так и они выбирать вольны. Но люди они верные. И служить империи будут столь же честно, как ордену своему ранее. Тайники их смотрели – все честны перед нами. Ни у кого нет тайного умысла против нас.

Добрыня вздохнул:

– Прости, брат. Совсем замотался…

– Тут другое важно: сии людишки, что я приволок, с огненным зельем знакомы…