Экспансия,

– Что такое?

Тот равнодушно пожал плечами:

– Скорее всего, поймали фальшивомонетчика, будут варить в смоле. Либо испытывать ведьму кипятком. Останется жива – оправдают. Нет – значит, ведьма.

– Сурово… После кипятка в любом случае никто не останется живым.

Подъехавший брат Бонифаций загнусавил было:

– Святая великомученица Лукерия, проживавшая в Риме…

Слав вскинул руку, обрывая готовую затянуться до утра проповедь храмовника.

– Тише, брат. Приговор зачитывают.

И верно – на помост вышел герольд в богато расшитой одежде, развернул с важным видом свиток и, прокашлявшись, заблажил во всё горло:

– По приказу Святой Церкви предаётся казни девка Франциска с Руси, раба виконта де Блюе, наведшая на него порчу, из-за чего честный рыцарь оказался расслабленным…

Толпа просто покатилась от смеха, не удержался и слав:

– Это же надо быть таким идиотом, чтобы признаться на весь город и всю округу в своей импотенции!

Окружающие его тамплиеры тоже заулыбались. Но в следующее мгновение Дар вдруг стал серьёзным: на помост вытащили молоденькую девушку, вряд ли старше шестнадцати лет, в простом изорванном платье. Она еле шла, поскольку её ноги были покрыты страшными ранами, обнажённые руки также исполосованы кнутом, и несчастная фактически висела на руках палачей. Герольд тем временем продолжал:

– Приговорена она, после следствия, учинённого каноником Святой Церкви нашей Теодальдом из Бургоса, как ведьма, к казни в кипящей смоле, поскольку упорствующая и не раскаялась в вере своей еретической.

Дар вдруг тронул своего жеребца, расталкивая толпу широкой конской грудью. На него шикали, пытались огрызнуться, но, увидев рыцаря, да ещё и тамплиера, в страхе умолкали, и слав уверенно пробирался к месту казни.

Приговор был зачитан, и герольд с важным видом скатал свиток в трубку, показал толпе печать, болтающуюся на нём, спросил:

– Кто желает сказать?

Раздался чей-то визгливый голос:

– Ведьма! – и потух.

Зато в ответ прозвучал весёлый бас: