Британские СС

– Не какие-то, а машинописные копии тех самых расчетов, которые сгорели в камине Питера Томаса. Голову даю на отсечение.

– Зачем? Ради денег?

– Вы мне скажите, Арчер, чего полковник Мэйхью желает более всего на свете? Ну вы англичанин, вы знаете ответ.

– Вы имеете в виду спасение короля?

Хут снисходительно похлопал Дугласа по плечу и завел мотоцикл.

– Что я должен сделать? – крикнул Дуглас сквозь рев мотора.

– Передайте Мэйхью, что мне нужны эти расчеты.

– А что насчет остального?

– Чего остального?

Дуглас оглянулся по сторонам. Хут приглушил мотор, так что его звук стал похож на далекий стук барабанов.

– Что насчет короля? – спросил Дуглас тихо.

Хут забрал у него фотографию, спрятал в общую кучу конвертов, бумажек и записок, которые таскал в кармане, а взамен вынул из кучи бурого цвета бланк, сложенный пополам. Сложил еще раз и сунул Дугласу в нагрудный карман. Бесстрастно улыбнулся, привстал с седла и взглянул на хаос, царящий на кладбище.

– Полюбуйтесь, Арчер. Русские обвинят во всем нас, завтра вы увидите эту картину на первой страницы «Правды».

Больше всего раненых и убитых было на вершине холма. Именно там стояли все сливки советской делегации – в сопровождении жен, дочерей и любовниц, по документам проходящих как секретарши. Шелка с Бонд-стрит, роскошная шерсть с Сэвил-Роу кровавыми клочьями валялись на сугробах мраморного крошева. Многим из лежащих там фигур уже не суждено подняться на ноги.

Однако Хут ошибался, никакие фотографии в газеты не попадут – ни в «Правду», ни в «Фелькишер Беобахтер», ни в «Таймс», ни в «Трибьюн», никуда. Кладбище оцепила полевая жандармерия и обыскивала на выходе всех, кто прошел по журналистским пропускам. На земле клубком гадюк извивалась на ветру засвеченная фотопленка, изъятая из камер, кассет и даже запечатанных новых упаковок.

Уехать Хут не успел. К нему подбежал офицер СС.

– Там группенфюрер Шпрингер, сэр! Вызывает срочно!

Оставшись один, Дуглас вытащил из кармана сложенный бланк – впрочем, уже зная, что это такое. Ордер на арест по новой, упрощенной форме: фамилия, имя, адрес и невнятная причина – защитный арест. Именно с такой формулировкой нацисты навсегда увозили взрослых и детей в неизвестном направлении. Был какой-то особый цинизм в том, что Хут поставил под этим почти нечитаемую подпись карандашом. Убирая бланк в бумажник, Дуглас вздрогнул от душераздирающего вопля. За оградой группа военных инженеров лебедкой поднимала с кого-то огромный камень. Пострадавший уже умирал.

Дуглас почти бегом пересек парк Уотерлоу и нашел на Хайгейт-Хилл телефонную будку. Трубку взял личный слуга полковника. Дуглас его знал. Отставной констебль полиции, два года подряд побеждавший в чемпионате по боксу в тяжелом весе и упустивший победу в третий раз по обидной случайности. Он тут же позвал к телефону Мэйхью.

– Инспектор полиции Арчер, – произнес Дуглас формальным тоном. – У меня в руках ордер на ваш арест.