Британские СС

– Да, сэр.

– Не удивляйтесь моей осведомленности, инспектор. Ваш констебль звонил с вопросами о профессоре в канцелярию, в центральный архив СС и даже в гестапо. Естественно, об этом сразу доложили мне.

– Естественно, сэр.

Музыка стихла. После короткой паузы оркестр заиграл «Танненбаум» – или, возможно, «Красное знамя», мелодия все равно одна.

– Профессор Фрик мертв, – сказал Келлерман. – Погиб в прошлом году в бою. Его рабочая группа сейчас на особом задании рейха.

– На особом задании? – переспросил Дуглас.

– О, только не думайте, что от вас попросят умерить энтузиазм в расследовании дела. Просто люди профессора в него вовлекаться не должны. – Келлерман зачерпнул ложечкой взбитых сливок из чашки и отправил в рот. – Приказ от имени самого фюрера. То есть даже герр Гиммлер не вправе его проигнорировать. Ясно ли я выразился, инспектор?

– Предельно ясно, сэр.

– Вот молодец! – воскликнул Келлерман, отодвигая в сторону молочник как нечто, утратившее необходимость. Он просиял и тряхнул головой, убирая с лица упавшую на него белоснежную прядь. – Я знал, знал, что вам хоть подмигни, хоть кивни!

– Как и слепой лошади, сэр.

– Все бы вам шутить, инспектор.

После утреннего дождя город залил типичный для лондонской осени пыльный солнечный свет. Дуглас постоял у окна в коридоре, глядя на марширующий оркестр. Зрелище было великолепное – музыканты в парадной форме, сияющие медью инструменты, воистину имперский размах. Немцы мастерски применяли свою военную музыку для приведения порабощенных народов в благоговейный трепет.

Когда Дуглас вернулся в кабинет, играли «Зеленые рукава». Дверь к Хуту была распахнута, у стола штандартенфюрера стоял Гарри Вудс и рылся в стопках документов.

– Ты что там делаешь? – спросил Дуглас, усаживаясь за свой стол и принимаясь за свою собственную кучу неразобранных бумаг.

– Вы, как всегда, вовремя, сэр! – отозвался Гарри Вудс.

– Я уже понял, что ты обращаешься ко мне по всей форме только в качестве шпильки или если что-то задумал.

Гарри улыбнулся. Его короткие волосы всегда топорщились в разные стороны, несмотря на щедрые порции бриллиантина, и это придавало ему комический вид.

– Иди сюда, посмотри. – Он призывно помахал Дугласу розовым листом, на котором был оттиск печатного текста под копирку. – Моего немецкого тут, конечно, не хватает, но ты оценишь.

Дуглас прошел в кабинет Хута.

– Читай! Со смеху умрешь. Давай-давай! Макиавелли еще минут пять не вернется, я веду график его естественных отправлений и могу сказать наверняка.