Скажи мне, где я

Он бросает на меня взгляд, и на его губах появляется легкая улыбка. Густо покраснев, я отворачиваюсь. Уставившись в окно, пытаюсь подобрать подходящие слова. «Возьми себя в руки, Новембер!» Последние лучи солнца проникают сквозь ветви деревьев, рисуя на дороге причудливые узоры. Солнце опускается к самому горизонту, заливая голые зимние ветви красным и оранжевым светом.

Внезапно деревья заканчиваются, проселочная дорога упирается в огромный круг с ухоженным газоном в центре. По ту сторону лужайки возвышается, устремив башни в темнеющее небо, огромный каменный особняк.

– Особняк «Воронье гнездо», – говорит Эш, в то время как я пытаюсь поднять челюсть с пола. Он объезжает круглую лужайку, и чем ближе мы к зданию, тем большее впечатление оно на меня производит. – Особняк двенадцатого века, который превратили в гостиницу. Здесь находится паб «Ворон», любимое место здешних жителей, а также место встреч Стратегов.

– Место встреч… Но разве мы не на территории Львов? – спрашиваю я, гадая, насколько это для нас опасно.

– Строго говоря, да. Но мы на окраине. К тому же на территории каждой Семьи есть подобные места, места, которые в течение тысячи лет все Стратеги использовали для обмена информацией и заключения сделок.

Эш тормозит, но прежде чем я успеваю открыть дверь, швейцар в белых перчатках и длиннополом пальто открывает ее для меня.

– Спасибо, – пищу я, разглядывая впечатляющий готический особняк. На двери висит огромный рождественский венок, а в каждом окне горит одна свеча, что придает всему зданию волшебный сказочный вид.

Швейцар берет наши сумки, Эш подает мне руку. Неловкость, которую я ощущала в Академии Абскондити, не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствую сейчас. Мы поднимаемся по веерообразной лестнице к входной двери, и Эш открывает ее перед нами.

Вестибюль представляет собой залу с потрясающе высокими сводчатыми потолками, покрытыми узором. Обшитые деревянными панелями стены украшены картинами в золоченых рамах и гирляндами из сосновых веток и красных ягод, а в центре стоит рождественская елка высотой в пятнадцать футов, в сравнении с которой городская елка на площади Пембрука кажется весьма убогой. Я бы завизжала от восторга, если бы не была уверена, что Эш меня за это убьет. Где моя чертова камера?!

Направляемся к большому старинному столу в дальнем конце зала. За ним сидит человек в охотничьем костюме из зеленого твида с аккуратной окладистой бородой.

Он улыбается:

– Рад видеть вас, мистер Ашай. Предполагаю, вам нужны ваши обычные апартаменты? – спрашивает он с шотландским акцентом. Потом поднимается и достает из одного из ящиков в столе старомодный железный ключ.

– Вы совершенно правы, Мюррей, – с таким же шотландским акцентом отвечает Эш.

Я едва не подпрыгиваю. Никогда не задумывалась над способностью Эша имитировать акценты – или над тем, что у меня таковая напрочь отсутствует.

Он берет ключ.

– Но не нужно провожать нас. У нас легкие сумки.

Эш отпускает меня, забирает наш багаж у швейцара, дает ему чаевые и направляется к внушительной изогнутой лестнице. Куда бы мы ни повернули, отовсюду открывается шикарный вид, и меня поражает, что мои родители отказались от всей этой роскоши и интриг ради тихой провинциальной жизни в Пембруке.

Эш открывает дверь в семейные апартаменты и включает свет.

– Да ты просто шутишь! – восклицаю я, торопливо заходя в комнату и чуть не спотыкаясь при этом. – Как будто мы попали в частные апартаменты какой-нибудь средневековой королевы.

Я вижу обитые черным бархатом диваны, высокие арочные окна и сводчатые потолки, канделябры и книжные шкафы до потолка.