– Я просто… Не понимаю, как папа…
– …мог написать тебе такую короткую записку? – угадывает Эш.
– Вот именно! – с чрезмерным нажимом говорю я.
Эш вздыхает:
– Скорее всего, он просто проявлял осторожность на случай, если записку нашел бы кто-то, кроме тебя.
Я качаю головой:
– Допустим, ты прав и он не мог оставить для меня адрес или номер телефона. С этим я еще могу смириться. Но как же… все остальное? Он мог написать что-то еще. Да что угодно!
Эш кивает, будто понимает то, чего я не говорю вслух, – что я ждала от папы большего, гораздо большего. Как говорила тетя Джо, недостаточно самому знать, что ты кого-то любишь, не менее важно дать человеку это понять.
– Хочешь поговорить…
– Нет, – говорю я, стараясь прогнать обиду, потому что иначе мне будет труднее сосредоточиться на предстоящем деле. – Не об этом. Давай просто… Расскажи мне об этом пабе, куда мы собирамся.
–
Я выгибаю бровь. Не уверена, что согласна с его определением «цивилизованности».
– Если ты нападешь на кого-либо здесь, то тебе закроют доступ не только в эту гостиницу, но и в целый ряд подобных мест по всей Европе, – продолжает Эш. – Нетрудно догадаться, что среди Стратегов это любимые места для обмена информацией, ну и легких интрижек.
– Пожалуйста, скажи мне, что под «интрижками» ты не имел в виду романы, – говорю я, и мое дурное настроение начинает таять.
– Ты расстроена, что у меня превосходный словарный запас, а ведь английский мне даже не родной язык? – ухмыляется он.
Я борюсь с улыбкой и опускаю руки.
– Не смей смешить меня, когда у меня такое поганое настроение.
– Я же не виноват, что ты не можешь устоять перед моим обаянием.
Теперь я все-таки улыбаюсь.
– Ты так считаешь?