– Но в сорок четвертом году пенициллин уже был, – возразил Жюстен.
– Он появился незадолго до того. Первые партии отправлялись в Нормандию, где высадились союзники и шли бои.
– Понятно, – произнес Жюстен гораздо тише.
– Ногу пришлось отнять. А вот это Жан Эсканд – “малыш Жанно”, – пострадавший от укуса в том же году. Он потерял ступню. Ему было пять лет. Следующего мальчика, Эрнеста Видо, укусили в сорок шестом году, на руке образовалась большая язва. На сей раз пенициллин нашелся, руку спасли, но остался шрам, который врачи определили как обезображивающий. Одиннадцатая жертва – юный Марсель Корбьер, одиннадцати лет, лишился щеки, ее разъело до костей. При виде мальчика люди отворачивались. К вашему сведению, яд паука-отшельника оказывает некротическое действие, он разлагает ткани. И наконец, Морис Берлеан, двенадцати лет, укушенный в левое яичко в сорок седьмом году. Ткани начали отмирать, процесс затронул и член. Парень стал импотентом.
Адамберг взглянул в замкнутое, каменное лицо Вейренка, которое менялось в один миг, когда на нем появлялась даже легкая улыбка. Лейтенант не прерывал своего трагического выступления, не давая коллегам перевести дух. Вид отсутствующей щеки Марселя и остатков гениталий Мориса перенесли их в зону эмоций, где не было места теоретическому вопросу, входит или не входит следствие по делу пауков-отшельников в круг их профессиональных обязанностей. Не время было рассуждать логически.
Вейренк изложил гипотезу, что одна или несколько жертв решили отплатить своим прежним мучителям, использовав против них тех же пауков-отшельников, и упомянул о разговоре десятилетней давности, когда “малыш Луи” угрожал Клаверолю.
– Такой старый? – удивился Эсталер. – Я имею в виду, что им уже было, наверное, лет по семьдесят?
– Такой старый, – согласился Адамберг, что-то рисовавший в своем блокноте. – Согласно записям Ковэра-отца, жертвы были детьми пассивными, пугливыми, ничуть не похожими на жуков-вонючек, скорее на божьих коровок. Тогда как члены банды пауков-отшельников были воинственными и агрессивными. Жуки-вонючки.
– Жуки-вонючки?
– Вот такие, – пояснил Адамберг, показав очень точный рисунок большого пузатого жука тусклого черного цвета, собирающего длинными лапками маленькие темные крупинки. – Жуки-медляки, они же жуки-вонючки, – уточнил он, – их еще называют вестниками смерти.
– А темные шарики – это что? – поинтересовался Эсталер.
– Крысиные какашки. Они ими питаются. А если вы к ним приближаетесь, они выпускают из зада раздражающую жидкость. Девять мальчишек из банды пауков-отшельников – это жуки-вонючки.
– Ага, понятно, – удовлетворенно произнес Эсталер.
– Но члены банды укушенных не таковы, – продолжал Адамберг. – Тем не менее, когда приближается час ухода, многие вещи, которые раньше казались невозможными, становятся возможны.
– А третий покойник? – спросил Керноркян.
– Клод Ландрие.
– Получается, он тоже был в той банде? Вы его не упоминали.
– Он не входил в банду. Ваша очередь, Вуазне.
Лейтенант перешел к случаю с Ландрие и своей поездке к Жюстине Повель. Вейренк вывел на экран фото шоколадной лавки.
– Вот владелец лавки Клод Ландрие, – показал Адамберг кончиком карандаша. – Фото сделано в восемьдесят восьмом году, спустя два дня после изнасилования Жюстины Повель. В веренице покупателей мы обнаружили кое-что примечательное. Двое мужчин, этот и вон тот, кажется, просто стоят в очереди. Перед вами Клавероль и Ламбертен собственной персоной. Они втроем изнасиловали Жюстину. Банда пауков-отшельников никуда не делась. Но ее члены больше не забавлялись с пауками. Они насиловали.
ebooksa