Франческа

— Боже мой, Чарли. А что с ними случилось потом?

— Учреждение для малолетних преступников, приемная семья, новые личные данные. А потом… потом Нора стала странной мамашей, которой не удалось защитить свою дочь, хотя она положила на это всю жизнь. А Бетти — сама знаешь, что стало с Бетти.

Они долго сидели молча, то и дело отпивая по глотку напитка.

— Даже не знаю, что сказать… — проговорила, наконец, Сюзанна, — Представить себе не могу… какая чудовищная жестокость…

Она потрясла головой. Чарли заметила, как подруга морщит лоб, пытаясь свести воедино портрет Бетти — и хладнокровного убийцу детей.

— Я тоже себе не представляю, — сказала Чарли.

— Но почему? — спросила Сюзанна. — Почему она это сделала?

— На этот вопрос нет ответа. Гены? Трудное детство?

— У кого, черт подери, оно было не трудное? — буркнула Сюзанна. — Разве это оправдание?

Они опустошили стаканы.

— Как с таким жить? — спросила Сюзанна. — Как, черт подери, свыкнуться с мыслью, что твоя мама… я хотела сказать — Лола совсем не подарок, но чтобы она могла сотворить такое… Совершенно невероятно.

— Приходится с этим справляться так же, как люди поступали во все времена.

— А как люди поступали?

— Терпели. Проживали секунду за секундой, потом минуту за минутой, потом час за часом, день за днем — просто ждали, пока пройдет время.

— Тебе это помогает?

— Иногда.

— Единственное, что помогает мне снять страх и что не разрушает организм, — это живопись, — сказала Сюзанна.

Чарли кивнула на Сюзаннины картины по стенам.

— Ты должна снова начать рисовать, — сказала она.

— А кто тебе сказал, что я забросила это дело?