- Мамай огнём и мечом прошёл, не иначе, - пробормотал Смертин. - Неплохо наши всыпали этим сволочам. И гражданским крепко досталось.
Посещать деревню не было смысла, группа направилась к заброшенной ферме, сапоги месили не пересыхающую грязь, про меры безопасности не забыли - двигались в шахматном порядке, прислушиваясь к звукам, перебирались через груды мусора, баррикады зловонного, окаменевшего навоза. Ворота хлева были гостеприимно распахнуты и болтались на честном слове. В продолговатом строении не осталось ни одного целого окна, внутри царили ароматы, дырявые степенны, скособоченные перегородки, много лет помещение не использовалась по назначению. Сквозь трещины в полу прорастал бурьян, валялись вороха прелой соломы, пустая консервная банка, папиросные окурки - не так давно здесь кто-то гостевал. Бойцы потягивали носами, хмуро озирались.
- Ну да, не гостиница в Ливадии, - признал Шубин. - Но другого предложить не могу. Кончится война – предложу, что угодно, но лично мне здесь нравится. Из помещения не меньше дюжины выходов. Четыре часа на сон. Если кто возражает - идём дальше.
- Нет уж… - проворчал часовой. - Если кто-то возразит, я ему первым в репу дам.
- Не слушайте их, товарищ лейтенант. Мы уже спим.
- А вот и нет… - усмехнулся Глеб. - Дежурим по полчаса. Ты первый, потом поднимаешь Смертина, Смертин поднимет Конторовича, а дальше сами разберётесь. Меня поднимите последним.
- Так я не против, - пожал плечами Чусовой.
- Буду спать без перерыва, не то, что вы – неудачники. И не надо мне завидовать.
Свалились без задних ног прямо на солому, замерли с блаженными лицами.
- Забыл предупредить… - встрепенулся Шубин. - В обязанности часового также входит пинать по морде храпящих, к начальственному составу это не относится. Разрешаю реагировать лёгкими покачиваниями, и не смотрите на меня, как на Троцкого. Всё, спать.
Много позже, лейтенант Шубин осознал свою ошибку - не всегда надо слепо доверять приказам командования - последнему тоже свойственно ошибаться. Приказ вернуться в часть был, мягко говоря, не продуманным. Мнение полковника Самойлова, что полк в течение двух суток никуда не двинется - было только его мнением, оперативная обстановка менялась каждый час, боеспособные части тасовали как карточную колоду. Вернуться к месту прежней дислокации. И где искать полк на западных границах союза? В окрестностях Москвы, не дай бог? Лучше всего было остаться у Днепра, поставить в известность капитана Мезенцева и дожидаться своих, способствуя расширению плацдарма. Тогда штаб полка точно бы знал, где находится его разведка.
Немцы не сидели в бездействии - исправляли допущенные ошибки, им хватало воли и ресурсов.
Заступить на пост в хлеву Шубину так и не посчастливилось - он купался в довоенных введениях: в парке играл патефон, кружились пары в нарядных одеждах…
И всё это угробил взволнованный шёпот, трясущего его за плечо, красноармейца Баттахова:
- Товарищи лейтенант… Вставайте ж,е ядрёный корень… Немцы в деревне.
Глеб подлетел как атлет, перемахивающий через планку, уставился на Баттахова, тот сделал таинственное лицо, прижал палец к губам. Между загородками ползал сержант Климов, будил товарищей, зажимал им рты, чтобы не орали. За пределами сарая гудели автомобильные моторы, доносилось немецкая речь. Разведчики схватились за оружия одновременно, протирая глаза - всё же, несколько часов сна достаточно, чтобы вернуться в строй. До леса, на восточной стороне, было метров тридцать - расстояние одного рывка. Рёв моторов вгрызался в уши.
- Бодренькое пробуждение… - начал было Дубровский и замолк, обнаружив под носом кулак Климова.
Шубин переместился на другую сторону, пристроился под оконным проёмом день был в разгаре - половина первого. Жаркое лето сорок первого - в небе ни облачка. От фермы просматривался лес, отделяющий деревню от Днепра. Дым над деревней уже развелся, слева виднелись сгоревшие избы и несколько уцелевших, остатки гари пощипывали нос.
На опушке, у пересечения просёлочных дорог, стояла колонна немецких грузовиков, сновали люди в мышиной форме, раздражённый лаял офицер в фуражке, зелёные канты на обмундировании, мотопехота – панцергренадеры, бинокль не требовался - всё происходило рядом. Деревню заняло довольно крупное подразделение - не меньше роты. Немцы замыкали кольцо, чтобы больше не одна душа не просочилась к Днепру. С юго-запада доносились звуки боя, очень хотелось надеяться, что сводное формирование майора Талажко ещё держится, но все подходы к месту сражения немцы перекрыли, стягивали части откуда только могли - повторного прорыва они бы уже не допустили.
Обстановка понятна - немцы снова вернули контроль над крошечным населённым пунктом. В глубине деревни застрочил автомат, дважды хлопнули карабины, душераздирающая заголосила женщина - выстрел оборвал её крик. Шубин стиснул зубы: - что там насчёт овчинки и выделки? Подобрался сержант Климов примостился рядом: