— А вы ничего и не знаете? — недоверчиво покосился на него префект.
— Ну… слышали. Болтают всякое. Но такого ж быть не может, чтобы всех.
— Многих. Говорят, что почти всех. Но кто-то же остался?! Власть — осталась! Либо они нам помогут, либо мы к ним двинемся.
— А если нет уже никакой власти? — проговорил Хенд.
— Да не верю я! Усоды вон тоже кричат, что Верховная Академия закрыта, а Магистрат полностью уничтожен. Не может такого быть. А если и так? Я перед недомерками ползать не собираюсь. И никто из наших не согласен.
— Как же так… всех перебили? — продолжал бормотать Петрович, трагически морща лоб.
— Ты за них не переживай, — отозвался префект. — Магистры о себе заботиться всегда умели. Мне вот, честно говоря, сейчас больше о своих людях думать надо. Зверье одолеть как-то надо.
— Скажи ему про зверье, — тихо предложил Туф.
Петрович глянул на Хенда — тот спокойно кивнул.
— Значит, говорите, боитесь к страшилищам подходить, — Петрович зашуршал вещами в рюкзаке. — Есть кое-что…
Он достал штуковину со шлангами.
— Видали такое?
— Знакомо… видел я, недомерки с такими ходят. Доспех какой-то?
— Ну, может, и доспех. С такой штукой к зверю подойти можно вплотную. За ушком даже пощекотать.
— Я эту ерунду слышал… — пожал плечами префект. — Вы тоже верите в подобные россказни?
Петрович заметил, что энейцы отложили работу и очень пристально его слушают.
— Да если б не эти россказни, я тут перед вами не стоял, — горько усмехнулся он.
— Все правда, — подтвердил Хенд. — Своими глазами видел. Слово старого сторожевика.
— Расскажи им все, — Туф хлопнул Петровича по плечу. — А мы пойдем-ка к котлу. Что-то я опять проголодался.
Первый раз Влад пришел в себя лишь на пару минут. Он видел перед собой только провисший закопченный потолок. Было очень душно, где-то рядом трещал огонь.