Призрак

22
18
20
22
24
26
28
30

Не то чтобы он был глупым, просто порой думал медленно.

Когда они росли, именно в этом заключалась разница между ним и Микаэлем: Микаэль думал и сразу говорил. Но Трульс в конце концов тоже делал верные выводы. Как сейчас. С этим недостающим адресом в списке. Или с этим тихим голосом, который велел ему не убивать Харри Холе, по крайней мере сейчас. Микаэль сказал бы, что это простая математика. Холе были нужны Рудольф Асаев и Трульс, к счастью, именно в такой последовательности. Так что если Холе пришьет Асаева, он решит как минимум одну проблему Трульса. То же самое будет в случае, если Асаев пришьет Холе. С другой стороны…

Харри Холе все еще находился на свету.

Палец Трульса медленно двигался. Он был одним из лучших стрелков из винтовки в Крипосе и лучшим стрелком из пистолета.

Он освободил легкие. Тело его было совершенно расслаблено, оно не совершит никаких неконтролируемых движений. Он снова сделал вдох.

И опустил оружие.

Освещенная улица Блиндернвейен лежала перед Харри. Она была похожа на «американские горки», пересекающие холмистую местность, застроенную старыми виллами с большими садами и университетскими корпусами в окружении лужаек.

Он подождал, пока не скроются огоньки такси, а потом пошел.

На часах было без четырех минут час, вокруг не было видно ни одного человека. Харри велел таксисту остановиться у дома под номером 68.

Дом 74 по Блиндернвейен находился за трехметровой оградой на расстоянии метров пятидесяти от дороги. Сбоку от него виднелась кирпичная постройка цилиндрической формы, высотой и диаметром метра четыре, похожая на водонапорную башню. Харри раньше не видел таких башен в Норвегии, но обратил внимание, что такая же постройка стояла рядом с соседним домом. К лестнице внушительной деревянной виллы действительно вела гравиевая дорожка. Главный вход освещался простой лампой, повешенной над дверью из темного прочного дерева.

В двух окнах первого этажа и одном окне второго горел свет.

Харри встал в тень дуба на противоположной стороне дороги. Снял рюкзак и открыл его. Приготовил полицейское ружье и надел противогазную маску на голову так, чтобы ее можно было одним движением опустить на лицо.

Он надеялся, что дождь поможет ему подобраться настолько близко, насколько это будет необходимо. Он проверил, заряжен ли пистолет-пулемет МР-5 и снят ли с предохранителя.

Время настало.

Но действие анестезии могло вот-вот закончиться.

Харри достал бутылку «Джима Бима», открутил пробку. На самом донышке оставались почти невидимые капли. Он снова посмотрел на виллу. И на бутылку. Если все получится, то потом ему потребуется сделать глоток. Он закрутил пробку и засунул бутылку во внутренний карман вместе с запасной обоймой для МР-5. После этого он почувствовал, что дышит нормально, что в мозг и мышцы поступает кислород. Харри посмотрел на часы. Одна минута второго. Через двадцать три часа отправляется самолет. Его и Ракели.

Он глубоко вдохнул еще два раза. Разумеется, на двери дома имеется какая-нибудь сигнализация. Но Харри был слишком тяжело экипирован и не мог быстро форсировать забор. К тому же у него не было никакого желания повиснуть на нем живой мишенью, как это было на аллее Мадсеруда.

«Два с половиной, — подумал Харри. — Три».

Он подошел к воротам, нажал на ручку, покрутил ее. Взял ружье в одну руку, МР-5 — в другую и побежал. Не по гравиевой дорожке, а по траве. Он бежал к окну гостиной. Будучи полицейским, Харри участвовал во множестве блиц-захватов, поэтому знал, какие удивительные преимущества дает эффект неожиданности. Не только преимущество первого выстрела. Шоковое состояние от грохота и света может полностью парализовать противника. Поэтому он начал про себя обратный отсчет. Пятнадцать секунд. Ему казалось, что у него есть ровно это время. Если он не выбьет их за пятнадцать секунд, то они успеют собраться, перегруппироваться и нанести ответный удар. Они хорошо знали дом, а он даже не видел его плана.

Четырнадцать, тринадцать.